– Будьте добры… – начала она.

Старик поднял лохматую бровь, и из-под надвинутого красного колпака неожиданно сверкнула голубизна хитрого живого глаза.

– Эй, малышка! Ты что делаешь здесь в такое время? Матросы из цитадели любят красивых девочек, а ветер дует сильный. Он может затащить тебя прямо к ним.

Сердечный тон старика приободрил Марианну. Между старыми и малыми часто появляется неожиданная близость.

– Я никого не знаю в этом городе. И мне надо найти кого-нибудь, чтобы спросить совета. Я подумала, что, может быть, вы смогли бы…

Она не закончила. Взгляд старика стал более внимательным. Он осмотрел ее с проницательностью людей моря, от которых не ускользает ни малейшее изменение неба или воды.

– Ты не крестьянка, моя девочка, несмотря на твой наряд. Это слышно по твоему голосу… Да ладно! Какой совет тебе нужен?

Совсем тихо, словно стыдясь того, что она скажет, Марианна прошептала:

– Мне надо найти судно, которое согласится перевезти меня через море… и я не знаю, к кому обратиться.

– Да в контору порта, вот и все! Смотря куда ты хочешь ехать.

– Во Францию.

Старик присвистнул:

– Это уже другое дело… но тебе и в этом могут помочь. Всем известно, что голодные ищейки Бони дрожат перед бравыми парнями старой доброй Англии. Некоторые корабли прорывают блокаду и подходят к тому берегу.

Нетерпеливым жестом Марианна прервала его.

– Но я не могу показаться в конторе! У меня нет документов. Я… я убежала от родителей, и мне любой ценой надо быть во Франции.

Наконец-то старик сообразил. Он громко рассмеялся, подтолкнул девушку локтем и подмигнул.

– Вот так штука! Ах, плутовка! Хотим удрать к милому, а? И потому мы не хотим иметь дело с властями? Боимся, что нас отведет домой полиция нашего доброго Короля, да хранит его Бог.

– Ну, ладно, да! Вы угадали. Но кто согласится взять меня на борт?

– Без денег – никто!

Торопливо, но стыдливо отвернувшись, девушка задрала подол, пошарила в потайном кармане, вытащила шиллинг и сунула в руку старика.

– У меня есть немного денег. Возьмите, но скажите, ради Бога, знаете ли вы моряка, или рыбака, или пусть даже контрабандиста, который перевез бы меня?

Старик поднес монету к глазам, затем подбросил несколько раз на руке и с видимым удовлетворением спрятал в карман. Затем он повернулся к девушке и озабоченно посмотрел на нее.

– Я знаю одного, малютка, – начал он серьезно, – но я не знаю, хорошо ли будет направить тебя к нему. За один шиллинг он продаст родную мать, а за гинею убьет ее собственными руками.

– Тем хуже! Но я рискну. Скажите, где я могу его найти… В любом случае, – добавила она в неожиданном приливе подозрения, – я не смогла бы дать ему больше гинеи. Это все, что у меня есть.

Старик вздохнул, поднялся и со стоном распрямился.

– Ох! Хоть я и стар, но я не хочу, однако, пускать тебя одну на поиски Блэк Фиша. Если у тебя найдется еще один маленький шиллинг за услуги томимого жаждой старика, я провожу тебя и даже замолвлю за тебя словечко.

– Блэк Фиш?

– Так его называют. Я не знаю его настоящего имени. Слово Натаниэля Нааса: я не знаю лучшего моряка… и большего подлеца!

Снова Марианна порылась в кармане, вытащила сначала шиллинг и отдала старому Нату, а затем золотой соверен, который зажала в руке, правильно решив, что не стоит показывать моряку, очевидно, пирату, где она хранит деньги. Старик спрятал второй шиллинг и, сильно хромая, двинулся вперед. Ночь опустилась полностью. Ветер утих, но с моря тянуло пронизывающим холодом.

– На море будет холодище этой ночью, – бормотал старик, засовывая поглубже руки в карманы, – сидеть с кружкой пунша лучше, чем болтаться в проливах Саунда.