От этих слов Артуру стало тоскливо. Похоже, что его опять впутывают во что-то страшное. Но выбора нет. Других вопросов он задавать не стал.

«Афина» представляла собой космическую лабораторию, в которой работали. десятки человек. После прилёта Артуру выдали браслет, похожий на наручные часы. Собственно, он и показывал время. Но кроме того ещё отслеживал жизненные показатели и контролировал перемещения учёного по станции. Снимать браслет запретили.

«Ошейник. Только не на шее, а на руке, –  подумал Артур, –  что же, пусть пока будет так».

Учёного разместили в одной из кают жилого модуля, показали, где лаборатория, медицинский блок и столовая. Первое, что он сделал, попав в свою каюту, –  убедился, что выключается свет. Осмотр нового места пребывания прервал голос, доносящийся из открытой двери.

– Уже устроились? Как вам здесь?

Артур резко обернулся. У входа стоял низенький человек в очках. На вид посетителю было лет шестьдесят, но голос у него был очень бодрый и энергичный.

– Да. –  Артур закивал головой. –  Здесь определённо лучше, чем…

– Мы вас очень ждали. Меня зовут Эдвин Хартман, я руковожу лабораторией. –  Посетитель вошёл.

– Очень приятно, –  сказал Артур, пожимая протянутую руку, –  меня зовут…

– Можете не представляться. –  Хартман заулыбался. –  Я знаю, кто вы. Я читал ваши научные труды. Кроме того, вы же стали знаменитостью. Причём не только на Венере. Я очень рад, что вам удалось выбраться из «Аида». Думаю, с вашей помощью дело наконец-то сдвинется с мёртвой точки.

Едва услышав про Венеру, Артур нахмурился и отвёл взгляд. Собеседник, казалось, не обратил на это внимания.

– Идёмте со мной. Я покажу вам, с чем предстоит работать. –  Хартман вышел из помещения, не дожидаясь ответа.

Артур последовал за ним. В коридорах никого не было. Только бросив быстрый взгляд на «часы», висящие на запястье, Артур понял почему. Таймер показывал два часа ночи. Все спали. В космосе нет понятий «утро», «день», «ночь» –  всё это имеет смысл лишь на поверхности планеты. Но на космических станциях во избежание нарушения биоритмов люди жили по привычному двадцатичетырёхчасовому распорядку.

«Интересно, а к какому земному часовому поясу привязано местное время?» –  думал Артур, идя вслед за Хартманом.

Наконец они пришли в лабораторию, где расположились в комнате с большим экраном.

– Вас наверняка интересует, на какой стадии находится проект «Беллерофонт». –  Хартман взял со стола пульт и включил экран. –  Человечество уже сотни лет мечтает вырваться за пределы Солнечной системы. Но для этого нужен качественный прорыв в технологиях. Именно таким прорывом должен стать проект «Беллерофонт» –  создание генератора искривления пространства. А с его помощью –  кротовых нор. Но не таких, как мост Эйнштейна –  Розена. В отличие от последнего через создаваемую нами кротовую нору смогут пройти объекты, состоящие из тардионов. Например, космический корабль. У нас есть несколько кораблей-лабораторий для испытаний. Человечество наконец-то сможет преодолевать бездны космического пространства, совершив прыжок через кротовую нору.

– Прыжок в бездну… Насколько знаю, –  медленно и задумчиво произнёс Артур, –  всё это только теория. У нас пока нет подобных технологий. И вы пытаетесь создать генератор кротовых нор?

Хартман очень серьёзно смотрел на собеседника, не мигая несколько секунд. Этот взгляд напомнил Артуру генерала Блэквуда. Наконец Хартман произнёс:

– Он уже создан. Благодаря вам.

Артур молчал. Ощущение было словно его неожиданно окатили ледяной водой.