— Пара… — шепчет он растерянно, и тонкие изгибы его губ превращаются в улыбку сумасшедшего.

— Что? — выдыхаю вопрос, но ответа не получаю.

Рамиль толкается в меня резко, насаживая на себя до конца. Мне больно! Инстинктивно пытаюсь вырваться из стальных лап, сжимающих мои ягодицы, и бьюсь затылком о стену. В голове звон, по телу растекается жар. Я словно мушка в паутине огромного паука — только сильнее путаюсь в этих чёртовых нитях боли и кайфа. Кричу, умоляю меня отпустить и одновременно боюсь, что реально сейчас возьмёт и отпустит. Но он не отпускает. Крепче сжимает меня в лапах, словно боится — исчезну, сбегу или вообще испарюсь.

Рамиль не тот мужчина рядом с которым чувствуешь себя принцессой, и у нас просто секс, но мне именно это нужно… Сейчас. И потом ещё полгода вот так, чтобы не вспоминать про одиночество. Через шесть месяцев он отдаст моей сестре ключи от однушки и свалит в закат.

Я не ношу розовые очки. Я всё понимаю.

Кусаю покатое смуглое плечо дяди, а он двигается во мне резко и безжалостно, выбивая дикие стоны, на которые я, оказывается, способна. Ещё как! Он останавливается, приподнимает меня, прикусывает сосок через ткань футболки и резко опускает на огромный твёрдый член. И этот момент становится решающим. Кричу, но не от боли. Я больше не ощущаю ничего неприятного. Я снова на американских горках, как во сне, но на этот раз всё по-настоящему. Волнение, возбуждение и ещё какое-то чувство… Кайф от близости, от того, что этот мужик со мной делает, а я ему позволяю.

Мой первый раз, мой первый мужчина… Дядя! Сосед...

— Ра… — задыхаюсь. — Рамиль! — кричу, царапая его напряжённую спину.

Со мной что-то странное происходит. И без того бешеный пульс учащается — кажется, сердце сейчас выскочит, выломав рёбра. Тело прошивает дрожью, и я выгибаюсь со стоном, сжимаю каменную плоть в себе мышцами и кончаю так, что звёзды перед глазами вспыхивают. Это совсем не похоже на то, что я испытывала, развлекаясь с душем. Это в сто раз ярче, жарче, круче.

— Кнопка…

Рамиль целует меня яростно и вкусно, стонет мне в рот и… выходит из меня. Мне на живот брызгает тёплое семя, а он рычит от отголосков оргазма, и я не могу сдержать нежность. Столько у меня её накопилось, даже страшно…

 Держу в ладошках страшную бородатую рожу соседа, и кажется она мне самым красивым лицом на свете. Целую его щёки и плачу.

Откуда слёзы-то, господи?! Наверное, я выгляжу дурой…

— Ты чего? — спрашивает с волнением. — Больно?

— Уже нет… Нет, — мотаю головой, всхлипываю и улыбаюсь. — Мне хорошо… Мне было очень хорошо, — шепчу, уткнувшись носом ему в шею.