И понеслась карусель сумасшествия. Молодое, горячее желание захватило обоих. Стаська постанывала, скулила, молила... И я не мешкал. Пульсирующую плоть освободил из джинсов... Выверенно презик из кармана выудил. Впопыхах натянул, матерясь, потому что пальцы не слушались, а я отчаянно нуждался в разрядке... Резинку кружева белья нижнего, Стасиного... того белоснежного, что до сих пор перед глазами стояло, в сторону отогнул и рывком вошёл.

Вспышка ослепила. Замер на миг, перетерпливая первую волну накатывающего оргазма, и вновь качнулся. От тесноты, влажности было так хорошо, что, не думая, каково девчонке, продолжал вколачиваться до упора. Едва на ногах держался, в дикой жажде поскорее выплеснуть ненормальное желание, что уже сгустком болезненным к основанию подкралось.

Узко, влажно... Утратив контроль, вдалбливался глубже. Девчонка судорожно хваталась за меня, и я губы её ненасытно жевал. Наваждение какое-то. Сумасшествие...

Воткнулся, ощущая во рту соль девичьих слёз, и опять качнулся. Быстрее... быстрее...

А потом сгусток лопнул.

Взорвался, выплёскивая желание, а я в голодном оргазмическом выпаде застыл глубоко в Стаське, насыщаясь дикими ощущениями близости. Сердце долбилось где-то в голове. От болезненного удовольствия в животе пустота, и лишь хозяйство ещё напряжённо подрагивало.

Хорошо! Бл*, как же хорошо!

Надсадно дыша, тяжко возвращался на бренную землю. Стася уже не сдирала с меня кожу и не таскала за волосы, шмыгала носом на ухо, обвив руками крепко-крепко.

Протрезвление давалось тяжко, от того горше на душе становилось – силой взять девчонку. Полный пиз*! К тому же девчонку своего лучшего друга! Девчонку из семьи, которую люто ненавидел. Девчонку, которую до сего момента круто презирал.

- Ты это, - найдя силы, всё же отлепился от Стаськи, но в глаза не смотрел. – Я не скажу Новику, если ты не скажешь... – торопливо резинку стянул, но заметив сгусток крови, на девчонку уставился:

- У тебя... – вопрос до конца не озвучил.

Стася задрожала от нового прилива возмущения:

- Дурак ты! – часто заморгала, роняя крупные слёзы. Полные, искусанные МНОЙ губы дрожали.

- Бл*, - глотнул судорожно воздуха, – бл*, - выдохнул шумно, аж в груди защемило от боли. Заправился спешно, смаргивая недоумение: - Это... прости... и пока, - не с первой попытки дверь открыл – то на себя, то от себя...

2. Глава 2

Глава 2

Настя/Стася

Дверь за Глебом захлопнулась громко. Так оглушающе громко, что я вздрогнула, будто проснулась от крепкого сна. Жалкая, помятая, униженная. Маятник чувств окунал то в болото собственного позора, то подкидывал к небесам, где побывала по вине Зверя. Приспустила подол узкого платья, чуть курточку оправила, да на негнущихся ногах по ступеням... наверх... на свой этаж пошла.

Дверь в квартиру поддалась не сразу, а только я очутилась в коридоре, мать из спальни выглянула:

- Ты чего так рано? – напала родительница с полной уверенностью, что я вразумила рекомендациям относительно Ильи и... с ним ночь провожу. Мда, обычно родители волнуются за обратное, а вот у меня...

Несколько секунд мать смотрела на меня, окинула с ног до головы. Прищурилась:

- Ты что, уже? – не скрыла удивления вперемешку с недоумением.

Мне тошно стало. По-настоящему, аж ком желчи подкатил к горлу. Туфли выпали из ослабевших пальцев. Не снимая куртки, нырнула в ванную, где меня прополоскало несколько раз. Глядя в своё зареванное лицо, было желание только плюнуть – страшная, с разводами туши...

- Э! – долбила в дверь мать. – Ты там что делаешь? Если он тебя изнасиловал... – короткая пауза, и я даже дыхание затаила, – не смей мыться! - У меня глаза округлились от негодования. – Мы подадим на медицинскую экспертизу... И ему придётся на тебе жениться! – выдала с такой простотой родительница, что я лишь зло закрутила вентиль с холодной водой. А вытирая лицо полотенцем, распахнула дверь: