Закрывая глаза, я в красках думал о том, как рассказываю искателям о вероломном плане лорда Брейгара, и зачарованный браслет сжимался вокруг запястья, а разум заволакивало таким плотным туманом, что я мгновенно забывал то, что хотел сделать. Память возвращалась позже – это я уже понял, проверяя границы действия проклятого колдовства.

В себя привёл голос брата.

– Кто-нибудь мне объяснит, что не так с этим Ущельем Забытых? – спросил Дем, устраиваясь на поваленном дереве. Этот изнеженный мальчик, каким я его всегда считал, за весь день даже не пожаловался, хоть я ожидал от него иного.

Да, признаю, я всегда относился к нему предвзято. В детстве и юношестве ревность незаконнорожденного сына била фонтаном и я не упускал случая подразнить капризного и избалованного брата. Наверное, я заслужил его ненависть. Не знаю. Думать об этом неприятно.

– Ты правда желаешь знать? – Орм наклонил косматую голову и сощурился.

В просвете облаков мелькнул тонкий серп луны, выхватив недобрую ухмылку. Ну просто медвежий оборотень из старых сказок.

Те, кто ещё не спал, навострили уши, а Орм вытащив из мешка плоскую лепёшку, оторвал кусок и отправил в рот.

– Не лучшая идея – рассказывать о таком на ночь, – возразил я, но, видя, что люди готовы внимать искателю с открытыми ртами, сдался.

Он поёрзал, размял затёкшие плечи, откашлялся и начал тоном ярмарочного сказителя:

– Говорят, в незапямятные времена в Ущелье Забытых приносили человеческие жертвы. Всех чужаков, посмевших забрести в наши горы, искатели сбрасывали в Ущелье…

– Но ведь ваша вера запрещает убийства! – веско заметил Демейрар, а я лишь усмехнулся. Ну да, запрещает и осуждает. Но если убийство во благо, то можно. Очень удобно оправдывать себя, стирая чужую кровь с рук. Мы хотя бы не строили из себя невинных агнцев.

– Ритуальное убийство не в счёт, – буркнул Орм, обиженный тем, что его так нагло прервали.

Брат приоткрыл рот и задумчиво нахмурился, будто собирался что-то сказать, но передумал. Просто поскрёб пятернёй растрёпанные кудри, а Орм оглядел собравшихся, чуть дольше задержав взгляд на мне и продолжил:

– Много душ там сгинуло. Но однажды, после обильного жертвоприношения, Матерь Гор разозлилась и велела прекратить этот варварский обычай и он затерялся в веках. Но две сотни лет назад, когда арнерианцы хотели захватить Антрим, горы запутали их дороги и привели к Ущелью Забытых – там они и сгинули, – ноздри Орма трепетали, глаза лихорадочно поблёскивали. – Но однажды Забытые восстанут…

– И укусят вас за зад! – проснувшийся Варди нелюбезно прервал складную речь искателя. Кто-то захихикал, кто-то шикнул, но атмосфера мрачной сказки уже была утеряна.

– Что смотришь? Уверен, вы только и мечтаете о том, как бы вернуть этот обычай, как вытравить всех чужаков из своих гор. А мне вот в пропасть лететь не хочется, знаешь ли, – продолжал рубить Варди, которого многие ненавидели за откровенность.

Демейрар переводил встревоженный взгляд с северянина на искателя, и даже в темноте я видел, как дёргается его кадык. Орм сидел набычившись и глядел на Варди исподлобья.

– Мы не желаем зла детям равнин. Мы всего лишь хотим жить спокойно.

В ответ северянин лишь хмыкнул, мол, так я тебе и поверил.

– Это правда, – вмешался другой искатель и положил открытую ладонь себе на грудь. – Нам выгодней дружить с лестрийцами, чем воевать.

Но над лагерем повисло напряжение, и я уже собирался вмешаться, но Здоровяк Рейн, парень из моего отряда, нетерпеливо произнёс:

– Эй, ты не договорил! Что там с забытыми?