Сердце восторженно забилось, и тревога ослабила хватку. Сейчас, когда эмоции были остры, как лезвие ножа, я чувствовала себя удивительно живой.

Подъёмник спустил меня к восточному выходу и, ловко перепрыгивая с камня на камень, я припустила к вратам. Решила сегодня не тратить силы и воспользоваться теми, что есть.

Внизу толпились люди, сгрудились обозы. Что это? Неужели караван вернулся? Я остановилась, поправляя на плече мешок и чувствуя, как головы мужчин, как по команде, повернулись в мою сторону.

– Эй, Рамона, доброго тебе утра! – помахал рукой парень по имени Горт – хороший знакомый Орма. Он всегда относился ко мне с теплотой, как к младшей сестре.

– Да продлит Матерь Гор твои дни, – я улыбнулась ему по-родственному, как могла бы улыбаться родному брату.

Горт выглядел растрёпанным: чёрные кудрявые волосы с вплетёнными в них каменными бусинами торчали во все стороны. Этот здоровяк, с лёгкостью ворочающий каменные глыбы, засмущался, как мальчишка. Он не был красавцем: слишком крупные черты, слишком густые брови над близко посаженными глазами, но странное тёмное очарование делало его привлекательным для многих девушек.

– Куда ты так спешишь, Рамона? – пробасил он, снимая с обоза увесистый тюк.

Но ответить я не успела, позвал другой голос – громкий и хорошо знакомый. Пришлось виновато улыбнуться и оставить парня.

– Прости, Горт… бежать надо. Орвин! Давно не виделись, братец! – и я помахала рукой.

Орвин был младше меня на год. Он мой двоюродный брат, мелкий, щуплый, но вёрткий, как лисёнок. И, пожалуй, единственный из родственников, кто понимал меня с полуслова. В детстве мы часто устраивали совместные проказы, но после начала моей службы Матери Гор отдалились – это причиняло боль, с которой я кое-как научилась мириться.

А ещё этой весной он впервые побывал на равнинах. Ходил в Лестру на ярмарку с другими искателями и страшно этим гордился. Взахлёб рассказывал, сколько ему удалось выручить за продажу самоцветов.

– Доброго утра, сестрёнка! – Орвин сплюнул пожёванную травинку и почесал затылок. – Ты знала, что нравишься Горту? Вон, как смотрел тебе в спину. Я думал, глаза вывалятся.

– Тише, дурень! – шикнула я, оборачиваясь. Не слышат ли нас? – Я ведь жрица…

– Которая выросла настоящей красавицей. Только слепой не заметит, – он улыбнулся, а я поспешила перевести разговор в более безопасное русло.

– Как дела у дядюшки Льерра? Плечо больше не беспокоит?

У моего отца есть родная сестра и два брата. У дяди Льерра родился только Орв, когда они с женой уже успели отчаяться, а другие тётя с дядей так и не обзавелись малышами. Даже удивительно, что у моего отца получились мы с Ормом – двое здоровых детей в семье редкость.

– Отец говорит, что всё в порядке. Ты хорошо подлечила его старые кости. А сама-то куда направляешься, непоседа?

– К святилищу у Трёхпалой скалы. Сегодня моя очередь возносить там молитвы. А чем это так вкусно пахнет? – я потянула носом, улавливая приятный аромат. – Ммм… копчёная рыба? Та самая, что я люблю?

Орвин заговорщически подмигнул и толкнул меня локтем в бок.

– Обоз из Эйле утром доставили, только никому не говори! А то слопают твою рыбу за милую душу. Но я могу припрятать для тебя самую жирненькую… по-родственному, конечно.

Эйле – плавучий город на юге Арнерии, главный оплот сынов Воды. Там умеют готовить до безумия вкусную рыбу и водоросли, мы обмениваем их на амулеты и металл. Жаль только, что детей вод, как и искателей, становится всё меньше.

– Спасибо, братишка, – я ласково потрепала его по щеке, а он отмахнулся, смущаясь. – Ты просто сокровище.