Да молода она ещё. Верит во что-то и видит меня совсем не таким, какой я есть. 

Проклятье... Вроде правильно рассуждаю, но на душе так паршиво.

Кое-как отлип от стены, чувствуя, что в голове мутится. Если так и будет продолжаться, совсем скоро растеряю форму. И так уже пропустил одну маленькую, но важную деталь!

Варди, когда лжёт, никогда не смотрит в глаза. Почему этот северный пройдоха решил надурить меня?

Размышления прервали приглушенные крики отца, доносившиеся из-за закрытой двери. Я прислушался, но смог разобрать только:

«…говорил подождать!»

Я поморщился. Лорд Брейгар редко позволял себе повышать голос, чаще обжигал ледяным презрением. Интересно, чем этот жрец его разозлил?

«…этот день никогда не настанет!»

Следом неразборчивое бормотание и грохот, будто со всего размаху приложили кувшин. Стражи у дверей не повели и бровью, привычные.

«…впустую! Столько лет…»

Я нахмурился. О чём это отец говорит?

Или о ком?

3. Глава 3.

Полночи я не могла уснуть. Ворочалась на постели, как индюшка на вертеле. Голову переполняли мысли – они то затихали, позволяя окунуться в поверхностную дрёму, то врывались ураганом, заставляя откидывать одеяло, долго всматриваться в ночную темноту, а после жадно глотать успокоительный отвар.

Ты стала рассеянной – говорили отец и брат.

Ты похудела и осунулась – твердили в один голос подруги.

Ты витаешь где-то не здесь – замечала матушка Этера.

Последние недели я провела в агонии. Горела и плавилась изнутри, проводила мучительные часы в лоне древних святилищ, умоляя Матерь Гор послать хоть сон, хоть знак – но она молчала. Молчали и камни, прежде благоволившие мне, и невольно закрадывался страх – а если я всё-таки теряю силу?

Дважды я начинала собирать вещи, готовая бежать без оглядки, но бросала всё на полпути, прятала в ладонях лицо и думала, думала, думала.

Это может быть связано с тобой – слова Верховной не оставляли ни на миг, и я знала, что должна ещё раз повидать Ренна. Поделиться своим открытием, рассказать всё начистоту, а там будь, что будет.

Конечно же, он мне не поверит. Конечно, усмехнётся краешком губ и скажет, что всё это чушь.

При мысли о моём лестрийце в груди становилось болезненно горячо, а следом просыпался страх – ввинчивался иглами под кожу. Лезли воспоминания о том странном сне, и казалось – фигура человека в крови обретает черты Реннейра.

Они готовы убить его, если он вдруг окажется ребёнком из пророчества. Попрать природу искателей и нарушить древний завет – не отнимай жизнь.

Лицемеры… лицемеры!.. – кричал в голове голос старейшины Ольда, и я видела перед собой заплаканную белокурую девочку, его дочь. Заглянув в наполненные печалью глаза, я не могла оставаться равнодушной.

Как жить спокойно, зная, что вокруг творится такая чудовищная несправедливость? Как молчать, когда страдает невинное дитя?

Я дала Коринне слово, что помогу. И, раз уж мне всё равно не спится, надо действовать.

Коридоры Антрима всегда подкидывали неожиданные сюрпризы – читали мысли и показывали то, что душа желала. Однажды в детстве я хотела спрятаться от гнева дедушки. Тогда я сильно напроказничала, и он, строгий холодный старик, искал меня, чтобы наказать. Я бежала прочь, а где-то сзади грохотал голос деда – и внезапно увидела тёмный лаз, которого, я точно помнила, раньше не было. Внутри пахло сыростью и мхом, но чутьё вело меня всё дальше – без всякого страха.

Лаз вывел к подножью водопада. Ослепительно сияло солнце, а на берегу рассыпались сугробы белоснежных цветов. Это было одним из самых ярких воспоминаний детства – как я рвала их и плела венок, а потом шагала по тропинке, пока не встретила маму. Она возвращалась с прииска – вот удивления-то было! А дед так и не смог меня найти.