– Сможешь, – уверенно ответил я. – Базы мы приготовили, есть и пятого, и четвертого ранга.

– А почему вы то рангами их называете, то уровнем?

– Ранги – это официальное название, оно проходит по всем документам, а уровень – общеразговорное.

– Понятно.

– Эх, разбегись! – крикнул я и, оттолкнувшись от бортика, полетел в воду. Младшие плескались с краю, там было специально отгорожено мелкое – сантиметров двадцать – место, в основной же чаше, где сейчас купалась Лидия, глубина доходила до трех метров. Вода была теплая, так что, вынырнув, я принялся, весело смеясь, обрызгивать сестренку, потом перешел на громко визжавших мелких и бабушку.

К двум часам мы с бабушкой стали собираться. Лидия осталась в доме, чтобы следить за сестричками, а мы, расцеловавшись, как будто прощаемся навсегда, направились к выходу из жилого сектора.

Дошли за час, бабушка особо не спешила. Шестой, как и Пятый, мимо которых мы прошли, просканировали бабушку и внесли ее в память с пометкой свободного доступа. Я бабушке заранее рассказал о дезинфекции, поэтому она хоть и поморщилась, но спокойно прошла процедуру, после чего мы попали в медсекцию. Доведя бабушку до хирургического бокса, я оставил ее на попечение Дока. Дальше он уже сам, а я ожидал окончания процедуры в комнате отдыха.

Время тянулась медленно, мне быстро надоели старые буклеты на журнальном столике. Поэтому я с помощью кухонного комбайна приготовил себе кауфе и пирожных. Наконец через два часа дверь открылась и показалась поправляющая пояс бабушка.

– Ну как? – затаив дыхание, спросил я.

– Операция по внедрению нейросети прошла штатно, – вместо бабушки ответил Док. – Вывести данные по сканированию на экран, лейтенант?

– Давай, – велел я, и мы вместе с бабушкой подошли к настенному визору, на котором появились результаты сканирования, проведенного перед операцией. Моя уверенность, что у бабушки было больше ста десяти единиц интеллекта, требуемых для данной нейросети, получила вещественное доказательство, у нее была сто тридцать одна. Быстро пробежав глазами другие данные, я нахмурился, заметив несколько желтых меток (это нехорошо), а одна вообще оказалась красной (совсем плохо). Нажав на красную метку, чтобы понять, что это, я еще больше нахмурился.

– Док, регенерационная капсула может убрать эту проблему?

– Да, лейтенант. На это понадобятся сутки в регенерационной капсуле. Заодно и другие органы приведем в порядок.

– Что у меня? – тревожно спросила бабушка.

– У тебя выходят из строя почки. Не волнуйся, бабуль, иди за этим дроидом, он отведет тебя к капсуле. Там тебя приведут в порядок. Док, слышишь? Провести полное лечение.

– Принято, лейтенант. Госпожа Росс, попрошу вас пройти за дроидом.

Бабушка ушла, и как только Док сообщил, что процедуры начались, я выяснил, когда они закончатся, и направился к выходу. Делать тут сутки мне было нечего. Есть и другие дела. Особенно одно, которое только что пришло в голову. Нужно проверить некоторую информацию.

– Что случилось? Где бабушка? – тут же испуганно спросила Лидия, когда я с задумчивым видом вошел в дом.

– Да ну тебя, балаболка, нормально все. Нейросеть встала штатно, но при тестировании в капсуле нашли несколько больных мест, вот ее и поместили в регенерационную капсулу на сутки. Завтра вернемся за ней, как раз и нейросеть заработает.

– А какую поставили, слабую или хорошую? – тут же спросила Лидия, пытаясь отцепить от комбеза разыгравшуюся Милу. Подхватив засмеявшуюся девочку на руки, я следом за Лидией прошел в гостиную.

– Хорошую поставили, бабушка у нас умненькая. Сто тридцать один в интеллекте.