– Приходилось думать о другом, – ответил Реймонт. – А вот вы почему молчите, профессор Нильссон?

– Потому что вся затея абсурдна, – буркнул Нильссон. – Вы предполагаете наличие приборной базы, которой у нас попросту нет.

– Разве нельзя такие приборы собрать? Инструментов хватает, у нас есть точные станки, детали, специалисты-профессионалы высочайшего класса. На самом деле ваша команда уже добилась кое-каких успехов.

– Но вы же требуете такой скорости и точности исследований… Это на несколько порядков превышает прежнюю эффективность!

– И что?! – удивился Реймонт. Нильссон и Линдгрен смотрели на него. – И что, неужели мы так-таки неспособны собрать такую аппаратуру? – спросил Реймонт изумленно. – Не здесь ли собрался весь цвет научной мысли? Ну хорошо, чего-то наши ученые могут не знать, согласен, но недостающие сведения можно почерпнуть из микрофильмов – их у нас полным-полно, там собраны сведения из смежных областей науки.

Допустим, например, что Эмма Глассголд и Норберт Вильямс примутся за совместную работу и выработают принципиальную схему прибора для выявления и исследования биологических форм жизни на расстоянии. В случае необходимости они могут консультироваться с другими специалистами. Мало-помалу к ним присоединятся физики, электронщики, а на финишном этапе конструирования и сборки – еще масса ученых. А вы, профессор Нильссон, тем временем возглавите группу, занимающуюся изготовлением аппаратуры для дистанционной планетографии. На самом деле вы – именно тот человек, который мог бы возглавить весь проект целиком.

Послушайте! – воскликнул Реймонт так легко и радостно, словно с плеч его свалилась тяжкая ноша. – Да ведь это именно то, что нам нужно! Важное, увлекательное дело, требующее от каждого полной отдачи. Даже те, кто не будет занят в проекте непосредственно, смогут оказать посильную помощь – ассистенты, чертежники, рабочие. Наверное, придется переоборудовать грузовую палубу под цех… Ингрид, мы же не только наши жизни спасем, мы спасемся от безумия!

Реймонт вскочил. Линдгрен тоже встала, и они схватили друг друга за руки.

Только потом они вспомнили о Нильссоне. Он сидел ссутулившись, хмурый, нервно дрожал.

Линдгрен в тревоге бросилась к нему.

– Что с вами?

– Немыслимо, – пробормотал Нильссон, не поднимая головы. – Невозможно.

– Вовсе нет! – воскликнула Линдгрен. – Никто не требует от вас, чтобы вы открывали новые законы природы. Основные принципы работы – такие же, как были всегда.

– Да, но вы требуете их применения в совершенно неслыханной области! – вскрикнул Нильссон и закрыл лицо руками. – Господи, помилуй меня! – прошептал он в полном отчаянии. – Я разучился думать…

Линдгрен и Реймонт, стоя рядом с Нильссоном, обменялись взглядами. Линдгрен беззвучно пошевелила губами. Когда-то Реймонт научил ее этой маленькой хитрости – читать слова по губам.

– А без него у нас получится? – прочитал Реймонт ее слова.

– Вряд ли. Лучшего руководителя проекта не найти. По крайней мере, без него шансов преуспеть намного меньше.

Линдгрен зашла за спину Нильссона, обняла астронома за плечи.

– Ну что за беда? – спросила она заботливо.

– Никакой надежды не осталось, – всхлипнул Нильссон. – Жить не для чего.

– Есть!

– Вы же знаете, наверное… Джейн ушла от меня… несколько месяцев назад. А другая… Нет других и быть не может… Так ради чего… Что мне осталось?

– Стало быть, – одними губами проговорил Реймонт, – вот в чем причина. Жалость к себе.

Линдгрен нахмурилась и покачала головой.

– Нет, Элоф, вы ошибаетесь, – пробормотала она. – Вы… Ты нужен всем нам. Разве мы стали бы просить тебя о помощи, если бы не ценили тебя так высоко?