Чтобы окончательно освободить путь, девушке пришлось совершить множество маневров, от которых ее джип едва не слетел в кювет. Вот была бы потеха! Но не слетел, устало замер на краю дороги, утонув в потоках воды едва ли не по самое брюхо. В боковое стекло снова постучали.

– Готово дело! – прокричал Роман Елизаров. – Сейчас замри, я трос отвяжу.

Отвязал, как и обещал, скрутил в бухту, опять помахал рукой.

Ева не ответила, лишь пожала плечами. Снова выходить из салона машины под проливной дождь она не собиралась. И брататься, и обмениваться никому не нужными любезностями или – боже упаси! – контактами тоже не собиралась. Вместо этого она подала джип назад и в сторону, с мстительным удовлетворением заметив, как отшатнулся Роман Елизаров, открыла из салона багажник и, опустив стекло, велела:

– Брось трос в багажник!

Бросил. Хотя Еве на мгновение показалось, что мужчина бросит трос не в багажник, а прямо в лужу, как давеча сделала она сама. Но, видимо, ее новый знакомец был вполне себе джентльменом, и потому неудовольствие свое проявил лишь раздраженным движением плеч.

Как только захлопнулась дверца багажника, Ева тронула автомобиль с места. Можно даже сказать, с места в карьер. В Чернокаменске ее ждало неотложное и очень важное дело, и тратить драгоценное время на реверансы она не собиралась. Однако весь путь до города Ева исподволь ждала, что ее джип вот-вот обгонит черная тень чужого авто. Не обогнала. Наверное, Роман Елизаров спешил не так сильно, как она.

На подступах к Чернокаменску буря унялась. Вот только что металась и выла, а потом раз – и стихла, припала к земле мокрым косматым брюхом, какое-то время еще лениво мела сплетенным из ветров хвостом, пока не уснула. И как только уснула, перед Евой словно бы распахнули серый пыльный полог, показывая все, что до этого было скрыто от глаз: и вековой лес, и луг, и притулившуюся на его краю деревеньку, подсвеченную выглянувшим из-за туч солнцем. Картинка вырисовывалась вполне себе пасторальная. Писать пейзажи здесь, наверное, одно удовольствие, но на сердце вдруг сделалось тяжело и муторно. Нет, она и раньше не ощущала радость, но сейчас чувство, с которым Ева безуспешно боролась, усилилось и сделалось почти невыносимым.

– К черту! – сказала девушка зло и едва ли не на всю мощность врубила динамики. Хороший рок всегда действовал на нее успокаивающе.

Отпустило. Не сразу, но полегчало, появилась возможность дышать полной грудью и рассуждать здраво. В этом медвежьем углу она оказалась не просто так, а по делу, по очень важному делу! И нет повода для паники. Поваленная злонамеренно сосна не в счет. В Чернокаменске о предстоящем визите Евы знает только один человек. Он ее ждет, ему нет нужды пытаться ее задержать. Да и не факт, что задержать пытались именно ее. Дорога к городу одна, путников много.

На подъезде к городу Ева переоделась в сухую одежду и почти успокоилась. По сторонам она теперь поглядывала не со страхом, а с интересом. Смотреть пока особо было не на что, промышленные окраины у всех городов одинаковые: серые и унылые. А Чернокаменск являлся городом не только провинциальным, но еще индустриальным. Ева прочла в Интернете большую и очень оптимистичную статью про активную разработку в окрестностях города старых месторождений железных руд и открытие новых и весьма перспективных месторождений никеля. Было еще что-то про добычу золота и самоцветов, но по сравнению с никелем это казалось чем-то малозначительным, местечковым. Именно никель должен был вывести Чернокаменск на новый уровень развития, обеспечить город рабочими местами, максимально расширить инфраструктуру. Пока же Ева не видела никакой особенной инфраструктуры. Впереди маячили три трубы старого чугунолитейного завода, но дым валил лишь из одной. Вот тебе и модернизация с реконструкцией!