– Тихо, Самира. Мы все выясним, Эммет найдет отличного адвоката.

– Горничная увидела мистера Вейна рядом с телом мисс Райдер. Она лежала обнаженная на кровати, а руки, лицо, одежда вашего отца были в крови. Ему мало оказалось ранить несчастную, он продолжал душить жертву, когда вошла служанка, – жестко сказал Деррик.

В его карих глазах отражалось торжество, словно негодяй сегодня собирался праздновать победу.

– Расследование доверили мне, и я буду рад любой вашей помощи.

Если я еще сомневалась, что отца подставили, то теперь была уверена. Зашипев, как кошка, я чуть не бросилась на мерзавца. Остановил спокойный голос мамы. Она поднялась и с достоинством произнесла:

– Нам нечего рассказать. Я не верю ни единому вашему слову. Мой муж не убийца! Прошу вас покинуть наш дом.

Мужчины не спорили, вежливо попрощались. У меня было такое ощущение, что Деррик лично хотел увидеть нашу истерику, беспомощность, ужас. Но благодаря маме мы выдержали визит негодяев с достоинством.

– Мама, что теперь будет? – жалобно спросила, и сдерживающиеся до этого слезы побежали по щекам.

– Ничего, мы справимся. Должны – ради отца.

Мы обнялись и заплакали. Измученные тревогой и неизвестностью, уснули только под утро. Даже если Тони приходил во сне, то я просто не помнила: закрыла глаза и будто провалилась в самую глубокую яму.

Разбудил резкий звонок, который трезвонил и трезвонил. Я подскочила, с трудом соображая, где я и что за шум. Солнце ярко заливало комнату, а снежинки, как бриллианты, сверкали за окном. Стоило вспомнить вчерашние события, как тревожность усилилась. Накинув халат, я выбежала в коридор, где сонная мама с растрепанными волосами уже открывала дверь настойчивому посетителю.

Невольно бросила взгляд на часы, которые висели в коридоре. Всего семь утра, в Голстоне в это время я топила печку и собиралась на обход по больным. Выходило, удалось поспать всего-то часа четыре. Поэтому состояние такое паршивое, вялое, словно забрали все силы.

Эммет ворвался в квартиру и принес с собой зимний холод. Брат так походил на отца, что сердце невольно сжалось от беспокойства, и на глаза навернулись слезы. Он обнял рыдающую мать, а я устало прислонилась к стене, наблюдая, как сын успокаивал дорого человека. Наши взгляды встретились, и я без слов поняла, что все очень и очень серьезно. А еще Эммет хотел со мной поговорить.

Я побежала на кухню за успокоительным, брат отвел маму в спальню, заставил прилечь на кровать.

– Тебе нужно отдохнуть, чтобы набраться сил и встретиться в инквизиции с мистером Льюисом. Он неприятный тип, но придется потерпеть.

– Эммет, ради отца я вытерплю что угодно. Только я не понимаю: кому и зачем это нужно? Помнишь, три года назад его тоже прижимали на работе, вплоть до увольнения? А потом резко все прекратилось.

Сжала сильнее стакан с успокоительным. Неужели снова из-за меня, потому что я вернулась домой?

– Сынок, его взяли с поличным, говорят, он… душил Присциллу.

Мама снова заплакала, и я кинулась к ней, тихо уговаривая выпить валерьянку.

– Тебе надо поспать, Эммет здесь, все будет хорошо.

– Я приехал бы вчера, но узнал обо всем уже ночью. Вард сообщил, – хмуро произнес брат.

– Мы звонили тебе весь вечер, – тихо пробормотала мама, закрывая глаза.

– Джейн отключила звук: Стива укладывала спать, – объяснял Эммет, и по тому, как он склонил ниже голову, поняла, что брат врал.

Мы дождались, пока мама заснет, и тихонько вышли. Я тут же схватила его за рукав пиджака и потянула в комнату. Эммет широко зевнул, упал на кровать и со вздохом сказал: