– Ты болтаешь чушь, – проговорила Саша очень сухо.

– И что? Пойдешь доложишь директору? Скатертью дорожка! – Динка скорчила рожу.

Саша не ответила. Только смерила ее внимательным взглядом и вышла из комнаты.

«Так, первый раунд сыгран», – подумала девочка.

Она встала из кресла, подошла к полке и достала из-за книг маленькую плюшевую собачку, очень старую, со свалявшейся грязной шерстью. Эта игрушка – единственное, что сохранилось у нее из детства. С той поры, когда у Дины еще было детство. Эта игрушка оказалась с ней и в тот день, когда произошла катастрофа, ее Динка прижимала к груди, лежа в больнице и оправляясь от посттравматического шока. О, эта собачка знала очень, очень много.

Сейчас Динке уже пятнадцатый год, пора позабыть про игрушки. Но в том-то и дело, что Щенок не был игрушкой – он давным-давно стал символом. Того, что она потеряла… Нет, не так. Того, что у нее жестоко отняли.

– Мы с тобой сильные, – Динка поцеловала своего самого близкого друга в потертый кожаный нос. – А еще умные и умеем ждать.

Все еще прижимая игрушку к себе, девочка запустила программу, подключилась к записывающей камере и аккуратно заменила кусок разговора с Сашей на другой, совершенно безобидный. Все школьные системы записи и охраны она знала лучше чем свои пять пальцев, даже те хитрые ловушечки, что появились здесь уже после того, как Евгений Михайлович давал ей повозиться с системой.

За остающееся до отъезда время Александра еще пыталась повлиять на Динкино саморазвитие, но так же тщетно. Однажды даже подослала к ней Яна, и, когда тот не вернулся с этого ответственного задания через два часа, обеспокоенная, заглянула в комнату и застала воистину ужасное зрелище: Динка и Ян самозабвенно резались в Lineage[8].

– Саша?.. – с явным неудовольствием оторвался от компьютера Ян. – Будешь с нами?

– Не понимаю, что с Диной, – жаловалась потом Александра Глебу. – Ей уже почти пятнадцать, пора бы повзрослеть, а она ведет себя словно маленькая девочка. Как специально!

– Синдром младшего в группе, – пробормотал Глеб, не отрываясь от разглядывания карты – Саша нашла его в библиотеке, где Глеб, подходивший ко всему ответственно, проверял маршрут движения группы и изучал Балтийское побережье.

– Что ты сказал? – переспросила девушка, остановившись перед ним и загородив другу свет.

Глеб с некоторой досадой поднял на нее взгляд.

– Ну как ты не понимаешь, – он пожал плечами, – она привыкла быть среди нас младшей – спонтанной, безответственной – и это ей очень нравится. То есть Дина, конечно, возмущается, кричит, что она не маленькая, а на деле… Ты же видишь!

Александра задумалась. Похоже, Глеб совершенно прав. Динка культивировала роль младшей и вела себя как девчонка, несмотря на собственное возмущение и крики про возрастную дискриминацию.

– Она не желает принимать решения. Хочет казаться маленькой и безответственной, – сообщил Глеб. – Мол, с меня взятки гладки.

– И зачем она это делает? – Саша подвинула тяжелый деревянный стул и села рядом с Глебом.

– Затем же, зачем и ты старательно держала себя в руках. Потому что, несмотря ни на что, еще не могла доверять людям. А еще она почти демонстративно боится ответственности. Но я надеюсь, что со временем это пройдет. У тебя же проходит.

Александра усмехнулась. Чтобы измениться, ей пришлось пройти через смерть. Оставалось надеяться, что Динке не придется столкнуться с подобными испытаниями.

– Она, на самом деле, сильная. Она справится. И все эти игры, инфантилизм пройдут. Я знаю, надо только дать ей время, – произнес Глеб, глядя на Сашу.