Леон вернулся в кают-компанию как раз к ланчу – остальные уже стояли в очереди на раздачу. Леон присоединился к ним – он вдруг почувствовал страшный голод.

Сэмюэл, коренастый гаваец, как всегда с непроницаемым лицом раздавал еду. Билли и Джулиан за эти годы уже чего только не перепробовали, чтобы рассмешить его – всё напрасно. Может, он ненавидит свою работу? Но некоторые факты это опровергают. Патрику однажды удалось заглянуть в потрёпанный альбом, где Сэм хранил фотографии подводных лодок, на которых служил, – «Бентос II» занимал в этом альбоме почётное место. Хотя станция принадлежит не военно-морскому флоту, а концерну, и сходства с подводной лодкой у неё не больше, чем у морской звезды со скумбрией.

Даже план с открыткой не сработал. Насколько было известно на станции, единственное хобби Сэма – собирать открытки. Раз в несколько дней батискаф доставлял очередную открытку из какого-нибудь отдалённого уголка света, и Сэм аккуратно вешал её на стену кухни, пестрящей снимками со всего мира. Том, который был родом из Великобритании, однажды попросил родителей прислать Сэму открытку из Англии, и Сэм тепло его поблагодарил, но не более того.

А теперь эта посторонняя девочка с улыбкой обратилась к Сэму. Её собеседник нахмурился и мрачно посмотрел на неё. Леон навострил уши.

– Сэм? Я слышала, что «Сэмюэл» по-гавайски будет «Камуэла», – сказала девочка. – Может, лучше называть вас Камуэлой?

Леон с изумлением наблюдал, как губы Сэма медленно, но неотвратимо растянулись в улыбке. Чужачке это и правда удалось! Её мать тоже легко нашла общий язык с мальчиком на побегушках с «Бентоса II». Болтая о кунжутном масле и правильном использовании корешков таро[11], Сэм с посетительницей скрылись в кухне. Леон с удивлением смотрел им вслед, забыв про свою тарелку с дымящимся рыбным филе в кокосово-водорослевом соусе.

Том скорчил недовольную гримасу:

– Как же мы сами до этого не додумались! Наверное, его так всегда называл гавайский дедушка. А теперь он растрогался и, может, даже угостит Кариму шоколадкой.

– Не дури – она живёт наверху и может в любое время купить себе шоколад, какой захочет. Для неё в этом нет ничего особенного. – Билли вздохнула. – Но это правда – у Сэма он есть. Молочный. С орехами макадамия. Недавно я стащила у него немного шоколада – и чуть не попалась. Я кинулась наутёк, а коробку пришлось спрятать у тебя под койкой, Леон. Извини.

Леон, скривившись, сделал глоток водорослевого сока со вкусом ананаса. Вот, значит, в чём дело. А он-то ломал себе голову, откуда взялась пустая коробка.

– А забрать её ты потом забыла. И даже кусочка мне не оставила! – Он заметил, что Джулиан не спускает глаз с Каримы.

– Ну разве не горячая штучка? – прошептал тот, подмигнув Леону. – Вот увидишь – она не захочет отсюда уезжать.

Это услышал не только Леон, но и Билли. Её лицо на миг застыло и побледнело ещё сильнее. Она выпрямилась и спросила, вскинув бровь:

– Что ты имеешь в виду, Ди-Марко?

Может, есть доля правды в слухах, будто Билли влюблена в Джулиана. Когда она говорит о нём, её глаза начинают странно блестеть.

– Уверен, что, когда мы покажем Кариме увлекательный подводный мир, он не оставит её равнодушной, – с невинным видом пояснил Джулиан.

Леону стало жаль Билли. Джулиан как-то признался ему, что Билли для него в некотором роде табу. Наверное, дело в том, что все трое практически выросли вместе на станции. А с сёстрами не целуются.

– Кому понравится такая холодина, – сухо возразил Том. – У нас здесь температура воды два градуса.