– Э, а вам не приходится ходить в школу?

– Нет, мы как были, так и останемся дикарями, – ухмыльнулся Джулиан, усевшись на подводный робот как на самый обыкновенный ящик. – На самом деле у нас есть обучающие программы и наставник. Но вы, наверное, изучаете совсем другие предметы. У вас в расписании есть морская биология и геология? Наверняка нет.

Карима покачала головой:

– Зато у нас есть история, ИЗО и всё такое.

– У нас тоже есть – в качестве факультатива, – вмешалась девочка. – Только их никто не выбрал. Зато я окончила курсы журналистики.

– Европа… Что-то в этом есть. Традиции. Культура. Искусство. – Джулиан не сводил с неё глаз, и Карима весело смотрела на него. Похоже, здесь, на подводной станции, всё-таки прикольно!

– Ха-ха, можно подумать, ты что-то смыслишь в культуре и искусстве, Джулиан, – поддела его Билли. – В скатах ты однозначно разбираешься лучше. Но нашу гостью с поверхности они вряд ли интересуют.

– Ещё как интересуют! – возразила Карима. – Только не говори, что работаешь со скатом!

– Так и есть, – кивнул Джулиан. – Мой первый партнёр был манта – огромный скат. Он тогда ещё не вырос, а уже был три с половиной метра в ширину – от одного кончика плавника до…

У них над головой щёлкнул громкоговоритель.

– Внимание, – сказал мужской голос с акцентом, напомнившим Кариме каникулы в Швеции и Норвегии. – Объявляется жёлтая степень готовности. В одиннадцать часов в кают-компании состоится общее собрание. Повторяю: общее собрание в одиннадцать часов.

Джулиан и Билли, тут же перестав болтать, переглянулись и быстро зашагали прочь. Карима растерянно посмотрела им вслед:

– Эй! Что случилось-то?

– Если хочешь, пойдём с нами, – крикнул Джулиан.

Карима, не задавая больше вопросов, поспешила за ними. Ей было даже на руку, что Джулиан и Билли на неё не оглядывались: при быстрой ходьбе её хромота была особенно заметна.

Леон угостил Люси раками, зная, что напарница-осьминог утащит их в логово под станцией. Ему передалось охватившее её ощущение тепла и довольства.

– Снова дома, – донеслось до него её тихое бормотание. – Надёжно спряталась. Мегауютно. Дома хорошо. Еда.

– Отдыхай – ты заслужила, – мысленно сказал ей Леон и оборвал контакт, когда в кают-компанию вошли Джулиан и Билли, а немного погодя к ним присоединился Том. Увидев с ними прибывшую на «Марлине» девочку-блондинку, Леон удивился: можно ли посторонним присутствовать на собраниях экипажа? Если нет, её сейчас вежливо попросят подождать в каюте.

Девочка с любопытством оглядывала кают-компанию, и Леон сам невольно посмотрел вверх: всего в каких-то трёх метрах над столами и стульями возвышался большой купол из оргстекла, через который открывался вид на морские глубины. Да, наверное, видящих это впервые зрелище впечатляет.

Почти все четырнадцать членов экипажа были в сборе и перешёптывались, с нетерпением ожидая новостей. Жёлтая степень готовности – такого давно не было: на памяти Леона, находящегося здесь с двенадцати лет, её объявляли всего трижды.

За столом рядом с ним развалился станционный ветеринар Джон Мак-Кредди в уродливом зелёном резиновом фартуке, который он, по слухам, унаследовал от родителей, разводивших терьеров. Ветеринар вполголоса дискутировал с Гретой Халворсен, норвежским биологом с завидным самообладанием. За соседним столом Леон увидел бортинженера Паулу Норрис: крепкого телосложения, с пухлыми руками, скрещёнными на груди, и заброшенной за спину светлой косой. Рядом с Паулой беспокойно ёрзал на стуле Луи Клемент, специалист по водолазным костюмам, и, взволнованно жестикулируя, что-то бурно ей доказывал. Интересно, он уже осмотрел окси-скин, в котором Леон едва не погиб?