Кстати, именно в девятнадцатом году Рихард стал членом Коммунистической партии Германии. Членский билет за номером 08678 он получал здесь, в Берлине. Сама компартия к этой поре уже полгода находилась в подполье.

Встреча со связником происходила в довольно шумном и многолюдном заведении под названием «Баварская пивная» – когда вокруг много людей, то и затеряться легче, и уйти от ищеек проще. Рихард оглядел огромный зал – здесь находилось не менее сотни человек. За отдельным столом, недалеко от них, сидели полицейские – пять шуцманов в черной форме, пили пиво и ели сосиски. Присутствие полицейских нисколько не встревожило связника.

Что обрадовало Рихарда, так это рекомендательное письмо, которое он только что получил, письмо было адресовано главному редактору «Франкфуртер цайтунг» – газеты, которую Зорге хорошо знал и в которую иногда посылал материалы из Шанхая, газета охотно печатала их, так что найти общий язык с изданием ему будет нетрудно.

– Газета тесно связана с концерном «Фарбениндустри», защищает его интересы; изредка бьет тяжелым молотом по коммунистам, отличается некой буржуазной чопорностью, но все-таки не впадает в такие крайности, как «Ангрифф», – проговорил связник и неожиданно произнес «постороннюю» фразу: – Вы обратили внимание, что ныне в Берлине очень поздно цветут каштаны?

Зорге понял, что со спины к ним приближается человек, связник его видит, а Рихард нет.

– Да, – сказал Зорге, – я даже хочу написать специальную статью о каштанах Берлина, это интересная тема.

– Чего изволите? – раздался просквоженный голос над головой Рихарда. Это был официант. – Простите, что не мог так долго подойти к вам – слишком много посетителей.

– Ничего страшного, – связник успокаивающе махнул рукой, – принесите нам по паре кружек холодного баварского пива и копченые сосиски с капустой. – Пояснил Рихарду: – Это фирменное здешнее блюдо. Нигде в Берлине так вкусно не готовят копченые сосиски с тушеной капустой. – Махнул рукой официанту: – Быстрее! Одна нога здесь, другая там.

Официант исчез, Рихард перестал ощущать его спиной.

– Говорят, на газету «Франкфуртер цайтунг» имеет особые виды сам Геббельс – он собирается превратить ее в издание, способное влиять на умы интеллигенции. Гитлеру очень важно приручить интеллигенцию, сделать ее карманной, и эту задачу он поручил Геббельсу.

– Скажите, а имела эта газета когда-нибудь собственных корреспондентов в Москве?

– Никогда не имела. Для этого нужны большие деньги, а «Фарбениндустри» не очень-то любит раскошеливаться – это раз, и два – для Москвы эта газета мелковата. Даже если она пошлет в Россию своего корреспондента, Наркоминдел может его не аккредитовать, и это хорошо понимают и в Берлине, и во Франкфурте… Так что, дорогой друг, неожиданная встреча, которой вы опасаетесь, исключена совершенно.

– Все, вопрос снят, – сказал Зорге.

Связник кивнул, потом щелкнул ногтем по золотой заколке, украшенной фашистским значком.

– Вам надо подумать о вступлении в национал-социалистическую партию… Хотя это непросто. – Связник вновь несколько раз стукнул ногтем по золотой заколке.

– Надо, – согласился с ним Зорге, – только я пока не знаю, с какого боку к этому можно подступиться.

– Коричневые рубашки имеют досье на всех членов компартии – им удалось захватить архивы полиции, которые составлял сам Зеверинг, в этом архиве есть и ваше дело, Рихард, это совершенно точно. При вступлении в партию они обязательно извлекут дело…

– Выкрасть его нельзя?

– Исключено.

– Тогда что посоветуете делать?