– Прогони ее, – сказал Вали равнодушно.

Проницательный Магомед лукаво прищурил правый глаз:

– Я вижу, куда ты клонишь, Вали. Эта девчонка пока побудет со мной. Слишком хороша она в постели, как и две другие. Они стараются. Понимают, что с ними будет, если наскучат мне. Но эта – пока лучшая из всех, что были. Найду еще лучше, тогда эту отдам тебе, так и быть. Научишь ее заваривать и подавать чай.

– От тебя ничего нельзя скрыть, Магомед. – Меджидов улыбнулся уголками тонких синюшных губ. – У нас на зоне ты был бы в большом авторитете.

– Я уж лучше здесь в авторитете побуду, – тоже с улыбкой ответил Магомедов. – А за девчонку камень на сердце не держи.

– Конечно, Магомед, – легко согласился Вали. – Я себе всегда найду хорошенькую девку. Наши братья нередко таких из города привозят.

– Братья… – хмыкнул Хаким-бей и добавил после некоторого молчания: – Они мне такие же братья, как и тебе. Толпа моральных уродов и извращенцев. Один золотые коронки ножом ковыряет, второй норовит за щеку какому-нибудь мужику сунуть, будто баб мало. Да они ему, наверное, и не нужны: всю жизнь в горах коз трахал.

Произнеся это, Магомедов скривился. Многие земляки доставляли ему головную боль.

Вали понимающе покачал головой.

– Есть садисты, насильники, все до одного мародеры… – продолжил Хаким-бей. – Кадры как на подбор. А что ты хочешь, они ж действительно полудикие, большая часть жизни любого из них высоко в горах прошла. Это мы с тобой на равнине жизнь прожили, я в армии служил, ты… ты до отсидки председателем колхоза был. Так что нам такие братья – как собаке пятая нога нужны. Но других взять негде, хотя я многое отдал бы, чтобы вместо них оказался мой последний взвод – парни как на подбор все были, хоть и разных национальностей. Я тебе даже больше скажу, Вали: те русские, что прибились к нам, мне больше симпатичны, чем мои земляки, хоть и не подарок все эти кяфиры – тоже за каждым по обозу трупов. Но они – солдаты, я армейскую косточку чувствую сразу. Поэтому и разрешил им остаться: они воевать толково могут, чего не скажешь о наших братьях. – Последнее слово Магомедов произнес с соответствующей интонацией.

– Ты, как всегда, прав, Магомед, – все так же размеренно ответил Меджидов. – В коровнике, в том, который частично переделали под казарму, в уголке русских гораздо чище, чем у наших земляков. Мне даже стыдно за них. Вот уж действительно полудикие. А ведь по таким, как они, люди получают представление о нашем народе и считают потом, что мы все такие. Стыдно, Аллахом клянусь!

Конец ознакомительного фрагмента.