– Было бы, конечно, хорошо, но система уже много лет не работает. – А вот сожаление в голосе у него было, пожалуй что, не наигранным. Ещё одна зарубочка, знать, довелось ему спутниковой навигацией пользоваться!

– Я знаю, – поддерживая образ, буркнул я в ответ. – А карта у вас хорошая – бумага мягкая. – И я для нагнетания обстановки смял один из углов карты в кулаке. Дуб никак не прореагировал на моё откровенное хамство. А ведь ещё лет десять назад за подобное обращение с чужой картой можно было в лоб схлопотать, не отходя от кассы! И хорошо, если кулаком, а то и пулей могли попотчевать. Ну да, сейчас уже полегче стало – совсем уж «горячих» точек, почитай, и не осталось. «Грязных» хватает, а вот таких, где «рок-н-ролл имени Гейгера» [19] оглушает в нескольких километрах, уже по пальцам двух рук пересчитать можно.

– Вы, Илья Васильевич, не сердитесь! – «Да что он, с ума, что ли сошёл? Или меня решил свести этими титулованиями?» – Была хорошая карта с пометками… Была, да, как говорится, сплыла… – И он посмотрел на меня такими честными глазами, что отчего-то засвербел ушибленный в детстве копчик и очень захотелось выпрыгнуть из машины! Поскольку возникло у меня стойкое впечатление, что ловцом в этой истории не только я играю…

– Ну, ладно… Я и так помню, где там и что… Куда едем?

– Вам адрес сказать? – И Дуб широко улыбнулся, а громила на переднем сиденье заржал.

– Можно и адрес. – Лучезарностью моя улыбка нисколько не уступала таковой у оппонента. Вот только от моей ржущий бугай поперхнулся и замолк, наверное, оттого, что я, «лыбясь как дурачок», мысленно нарисовал у него на переносице мишень. А простые натуры, они, знаете ли, очень к эмпатии склонны.

– Начало Севастопольского проспекта, – фальшивый (я в этом уже был уверен!) Поддубный внимания на поведение своего «мяса» не обратил, не по чину ему на мелочь всякую отвлекаться. – Почти у Третьего кольца.

Я напряг память: «Так, там конкретно я не лазил, но Севастопольский знаю. Про него многие забывают, а он удобный – разрушен мало, застройка вдоль него не очень плотная была, да и мостов с путепроводами на нем практически нет… – Я развернул свою карту, не показывая, однако, нужный кусок собеседнику. – Ага. Вот на это они метят! – в начале (хотя это для предков начало было, а для нас сейчас – почти самый конец) нужного проспекта у меня стояла отметка крупного торгового центра. – Если только это не отмазка-прикрытие…»

– А, понятно… – с видом знатока протянул я. – Так тремя машинами и пойдём или ещё кто присоединится?

– Тремя… Там груз небольшой…

Я поморщился – если клиент начинает считать добычу, не отъехав и десяти километров от базы, – жди беды.

– Проедем по Волоколамке почти до Города, а там переправу искать надо будет… У вас как, на «тридцатке» [20] человек умелый стоит? – и я кивнул на торчащие из люка у нас за спинами ноги стрелка.

– Федя справится, профи… – успокоил меня Поддубный. – А с переправами что не так?

– Сносят их. Мост ещё тогда… тридцать лет назад разнесли. Старики говорят – по Красногорску промахнулись. Паромы периодически корёжит кто-то, а кто именно – непонятно. Но всё одно – дураки, так монополию на раскопки в Городе установить не получится… Так что уйдём южнее, нам, всё одно – в ту сторону.

Мой нынешний наниматель делал вид, что слушает внимательно, но никаких пометок на карте своей не делал и ничего не записывал.

– Нехорошо это! Ой, нехорошо! – громко сказал Дуб, отвернувшись к своему окну.

«Так за каким хреном я вам сдался-то?» – от плохих предчувствий у меня даже волосы на спине дыбом стали. А интуиции своей я привык доверять! Дорога впереди как раз выходила на дугу, которая должна была привести нас к берегу Волги, местность вокруг знакомая, родные места, что тут говорить, но ощущение опасности только усилилось. Я аккуратно подвинул ногой рюкзак к дверному проёму и как можно более непринуждённо положил правую кисть на ручку двери. Уж очень мне не понравилось, как напряглись плечи громилы на переднем сиденье. Но не успел – справа раздалось странное шипение, и в лицо мне ударила какая-то вонючая струя, отчего глаза мои наполнились слезами, а дыхание перехватило. Я дернул ручку и, пихнув ногой рюкзак, вывалился на дорогу.