Несмотря на врождённую законолюбивость, Колодников был на сей раз настроен воинственно. О последнем происшествии Димка ему, правда, упоминать запретил, но даже и без этого прискорбного случая серия нападений в ночной арке выглядела весьма впечатляюще. Как там значилось на задней крышке сиреневой книжицы? «Неспособность государства защитить своих граждан?» Святые слова.

Повозмущаться вслух Колодникову, однако, не пришлось. Он вообще плохо переносил кабинеты – независимо от того, был ли это кабинет директора или же кабинет врача. Вот и сейчас, стоило ему, войдя, прикрыть за собой дверь, коленки его обнаружили лёгкую тенденцию к проседанию, а после первых вопросов он и вовсе почувствовал себя чуть ли не обвиняемым. Вдобавок опер был в штатском, и Алексей с его отвратительной памятью на лица никак не мог сообразить: тот ли это давешний капитан или уже кто-то другой… Вроде бы такой же крепыш, только пониже малость, поплотнее и вроде бы поинтеллигентнее… Но, во всяком случае, рослого рукастого детину лет двадцати пяти (и тоже в штатском), с угрюмым видом маячившего за правым плечом оперуполномоченного, Алексей наверняка видел впервые.

– Сколько можно рассказывать одно и то же? – фыркнул Колодников и дерзновенно протёр очки.

– Ничего вы нам ещё не рассказывали, – ворчливо отвечал ему опер. – Это вы автоинспекции рассказывали, а не нам…

Стало быть, и впрямь не тот…

– Ну так они же всё записали…

Тут по лицу и по тяжеленным клешням дылды в штатском прошла единая судорога, словно он готов был уже сейчас придушить свидетеля на месте. Детина вздохнул, сунул ручищи в карманы и, выпятив челюсть, стал смотреть в окно.

– Они – это они, – сурово сказал опер и положил на стол чистый лист.

Алексей покорился судьбе и вновь принялся излагать всё с самого начала. Записав за ним пару фраз, оперуполномоченный вдруг приостановился, потом бросил ручку на стол и дальше слушал с откровенной скукой. Озадаченный Колодников перевёл взгляд на стоящего у окна. Тот двигал челюстью и, судя по всему, наливался злостью.

– Слушай, мужик! – процедил он наконец, дёрнув шеей, и обернулся. – Кончай врать!

– Простите?.. – не поверил своим ушам Алексей.

– Да его же монтировкой по голове били! – взорвался детина. – В двух местах башка продырявлена! Не мог он вести машину! И в арку зарулить – не мог!..

Замолчал – и, гневно сопя, отвернулся вновь. Колодников обмяк и вопросительно воззрился на сидящего за столом.

– То есть к-как?.. – с запинкой спросил он. – Я же сам видел…

– Видел, – спокойно согласился тот. – Вот и давай – то, что видел…

– Но ведь я же… Всё как было, так и рассказываю…

– Да не было так… – Сидящий поморщился. – Давайте сначала. Вот вы пишете в заявлении: напали на вас в арке… Вот давайте подробно…

– Н-ну… – оскорблённо пожимая плечами, начал Алексей. – Я подошёл… заглянул в арку…

– Там кто-нибудь в это время находился?

– Н-нет… Во всяком случае, я посветил – никого не заметил…

– Фонарём?

– Нет, брелоком…

– Чем-чем?.. А-а, брелком?..

– Брелоком, – упрямо повторил грамотный Колодников, но впечатления это, кажется, не произвело.

– Вы были в очках?

– Да… Но я бы и без очков разглядел…

– Так. Дальше.

– Сделал первый шаг, меня ударили…

– Сзади?

– Нет, спереди, слева. Несильно, но прямо в глаз…

– А очки?

– Очки я тут же сорвал…

– После удара?

Колодников моргал.

– Сквозь очки вас ударили, получается, – заметил опер.

– Д-да, действительно… – чувствуя лёгкий озноб, выдавил Колодников. – Как же это?..

Тот, что помоложе, длинно прицыкнул в раздражении и стал смотреть в потолок.