Мне остро захотелось ему врезать. Но меня опередили. Пощечина Кейт звенела не хуже, чем ее голос.

– Значит, похоронил их уже, да?! – Это была ярость сквозь слезы. – А они бы тебя не бросили!

– И мы их не бросим, Дом, – тихо, но уверенно сказал я. – Пока будет шанс вытащить.

Луи кивнул, выражая свое молчаливое согласие.

– Психи, – тоскливо проговорил Доминик, потирая щеку. – Сдвинутая троица самоубийц. Угораздило же связаться! Думаете, когда вы припретесь их спасать, они будут еще теми парнями и девчонками, которых мы знаем? Нет. Они изменятся, к гадалке не ходи! И грохнут вас, идиотов благородных. Вперед, если жить надоело! А я пас. Обещаю в Иркутске как следует жахнуть за помин ваших душ.

Он покачал головой и пошел прочь. Признаться, мы до конца не верили, что он уйдет. Но ошибались.

– Трус! – бросила ему вслед Кейт.

Он не задержался и даже не обернулся. Только буркнул:

– Зато живой буду. Прощайте, чокнутые!

Отцу звонить я все же не стал. Можно думать о Доминике все что угодно, но в здравом смысле ему не откажешь. Я видел глаза отца там, в замке. И для меня было очевидно – теперь он чужой. И не человек больше. Мне сложно было это осознать и еще сложнее смириться. Меня охватило какое-то странное отупение. Похоже, в нервной системе сработал предохранитель, вкативший мне изрядную дозу ментального новокаина. Без него я мог бы и не выдержать – слишком много потерь сразу. Друзья, отец, брат… Будь Пашка в порядке, он вряд ли позволил бы тому Измененному занять его место. Значит, тоже либо мертв, либо… Расклад получался отвратительный. Признаться, не очень я верил в успех нашей спасательной операции, но поддержать Доминика не мог. Особенно на глазах у Кейт.

Вообще ситуация, в которой мы оказались, выглядела не только трудной и опасной, но и довольно глупой. Мы все трое были в игровых облачениях. Нормальная одежда осталась частично в замке, частично в машине. То и другое сейчас было нам недоступно. И с деньгами и документами дела обстояли так же. Паспортов нет, только аусвайсы. Естественно, никто не догадался захватить с собой кошелек или бумажник. Так что, даже отыщи мы сейчас одежный магазин, оставалось его только ограбить. Идея отправиться в полицию была бы здравой, если б не наш внешний вид. То, что мы собирались рассказать, прозвучит достаточно безумно и без наших костюмов. В них же мы будем выглядеть полными неадекватами. С этим требовалось что-то сделать.

Мы прошли пару кварталов, думая каждый о своем, прежде чем Луи наконец поинтересовался, есть ли у меня план. Вопрос законный. Но откуда же ему взяться, плану-то? Разве что от сырости. Моросило потому что. Мелко, противно. Костюмы наши постепенно напитывались влагой, что настроения вовсе не улучшало. И доминирующим стремлением моим было оказаться как можно дальше от Логова отца, в частности, и от «средневекового квартала» вообще. Не для того, чтобы сбежать, а чтоб хотя бы временно обезопасить себя от возможного преследования и уже потом, в зависимости от ситуации, вернуться. По крайней мере так я себя мысленно уговаривал.

Ну и параллельно обмозговывал всевозможные варианты на предмет выкрутиться. А было их немного. Сюда, в Лесногорск, я приезжал всего пару раз и никого не знал, кроме, быть может, нескольких человек из отцовского персонала в самом замке. А вот в городе… Директор отцовского карьера меня не видел и не знает, и фиг я ему докажу без документов, что я сын Петра Подгурского и мне как отпрыску Большого Босса положено оказывать всестороннюю помощь и содействие.