– Ты несешь чушь!

– И вовсе нет! Если бы ты меньше занимался политикой и больше основной работой ДАД, ты бы…

– Так, хватит! – Ну все, он вывел меня из себя. Я поворачиваюсь к Алексу и негромко, но четко артикулируя каждое слово, продолжаю: – Ты закопался в своих теориях и не видишь всей картины. А мы с шефом видим. Именно поэтому делаем то, что делаем. Хоть я и не обязан перед тобой отчитываться, но все же скажу: в свете того, что ты тут говоришь, проект «Слияние» становится еще более важным и приоритетным. Если что-то в ближайшее время и начнется, мы к этому моменту должны стать едины и сильны. Ясно?!

Вид у Алекса делается такой, словно я его только что по физиономии ударил.

– Куда уж яснее, – с горечью произносит он. – А ты изменился. Я-то думал, хотя бы на дне рождения с тобой можно просто как с человеком поговорить.

А вот это больно. Мост наших доверительных отношений только что дал трещину, что не может меня не расстраивать. Алекс из тех людей, кому без тени сомнений можно доверить прикрывать твою спину, и разбрасываться такими – непозволительная расточительность. Если бы не разница в статусе, его можно было бы даже назвать моим другом. И мне нельзя его терять, так как в завязывающейся игре каждый верный человек на вес золота. Нужно ему все объяснить, только так, чтобы не оттолкнуть…

– Когда на кону такие ставки, – глухо отвечаю я, – позволить себе быть просто человеком – слишком большая роскошь. Надо смотреть на вещи шире и уметь расставлять приоритеты, Алекс. Пойми, мы решаем задачи на разном уровне, и каждый из нас компетентен в своей области. Я не лезу в твои исследования, не учу тебя вести научную программу, но и ты не диктуй мне, каким курсом вести наш директорат и службу в целом. Поверь, тут я разбираюсь лучше. Обещаю, когда вернусь из Вашингтона, мы обязательно подробно обсудим все твои теории и опасения. Но сначала дай мне сделать то, что нужно. Не мешай.

– Как скажешь, – его голос делается сухим. – Пойду к остальным, мне нужно выпить.

Он по-военному поворачивается кругом, и я остаюсь на балконе наедине со своими не самыми приятными мыслями. С днем рождения, Майкл Дикон! С долбаным днем рождения!

Не спится. Даже не знаю, что тому виной: количество ли выпитого, ссора ли с Алексом, или навеянные разговором с ним неприятные мысли о Сеятелях и более чем странных последних закидонах русских, но факт остается фактом – сон не идет. В принципе в аптечке имеется снотворное (его использует Нэнси, тоже иногда мучающаяся бессонницей), да только оно мне что слону дробина: биохимическая коррекция проводится для всех оперативников и руководителей ДАД, потому что мы имеем дело как с биологически активными веществами, так и с пси-излучением. А у меня еще и природная стойкость к препаратам, воздействующим на центральную нервную систему. Причем научники ДАД, которые делали тесты, выдвинули несколько догадок, откуда она у меня взялась, но так и не пришли ни к какому определенному выводу… Короче, снотворное меня не берет.

Я осторожно встаю, стараясь не разбудить Нэнси, и выхожу в коридор.

Со мной что-то не так. Голова немного болит, не без этого. Пожалуй, с виски я вчера все-таки переусердствовал. Но кроме вполне естественного похмелья присутствует и еще что-то. Очень неприятное. Словно какая-то болезненная вибрация проходит через весь организм. Не то чтобы она причиняла реальную боль. Скорее, имеет место легкое жжение и неведомо откуда взявшиеся странные ощущения внутри, будто вестибулярный аппарат бунтует. Ко всему этому вскоре добавляется легкое головокружение и помутнение в глазах.