Когда Эдуард сказал «Прорываемся!», Алине сперва показалось, что она ослышалась. Прорыв казался ей форменным безумием: этот огонь был не только аномальным. Аномалия подожгла лес, который горел сейчас во многих местах вполне себе самостоятельно. По-настоящему. А на естественный огонь сувайворская стойкость не распространялась, так что отряду грозила банальная, но очень болезненная смерть от огня. Будь среди них хоть один фризер, имелись бы хоть какие-то шансы, а так…

Не знай Алина своего мужа так хорошо, она бы, пожалуй, кинулась с ним спорить до хрипоты… Но она его знала, а спорить было в общем-то некогда: отряд зажат между стеной огня спереди и оравой Пятен сзади. Времени на принятие решения в обрез, а пространственную аномалию за несколько секунд не откроешь – даже при идеальных условиях и отсутствии сопротивления нужны серьезная концентрация и аккуратное воздействие на реальность. А тут сопротивление будет, к гадалке не ходи.

Действовать на авось Эдуард не привык, у него всегда был план, и надо признать, планы его обычно срабатывали. Понадеявшись, что нынешний исключением не станет, Алина, внутренне сжавшись, следом за мужем шагнула в огонь.

Ад ярился со всех сторон, расступаясь перед силовым экраном щитовиков и смыкаясь за прошедшим отрядом. Раскаленный пепел под ногами давно бы прожег подошвы, если бы тот же силовой экран не защищал огнеходцев и снизу. Они давно задохнулись бы, если б не канал подкачки воздуха, созданный пневматиком из зоны за пределами пламенной преисподней. И только от раскаленного воздуха не было никакой защиты. Сворачивались от жара волоски на коже и волосы на голове, трескалась и покрывалась волдырями кожа, пересыхали горло, слизистая носа, слезные железы. Одна радость, что все они (и сувайворы, и Измененные) обладают регенерацией, так что если выживут – исцелятся. Если.

Алина сжала зубы и терпела. У них получится – должно получиться! Потому что война за выживание человечества еще только началась, а они с Эдуардом все же, как ни крути, не последние бойцы на этой войне. На правильной стороне… В остросюжетной книжке или фильме главные положительные герои обычно доживают до конца, а если и гибнут, то уже в финальной, решающей схватке… А здесь до нее еще ой как далеко! Только все это в книжках и фильмах… Когда-то Алина любила их читать и смотреть… пока жизнь ее не сделалась круче, чем самый забойный фантастический триллер. Но в жизни в отличие от литературы и кино законы жанра не действуют. В жизни Алина, какую бы важную роль она ни играла в происходящем (или думала, что играет), могла погибнуть в любую минуту. Глупо, нелепо, некрасиво, без всякой пользы для дела и так, что никто даже не узнал бы, как это произошло… Но сейчас они должны сделать все, чтобы выжить, иначе дело, ради которого они здесь, останется несделанным. Им просто необходимо погасить один из углов большого треугольника угрозы. В идеале – добыть еще и образец Новы, но это уж программа-максимум, а если не получится, то хотя бы погасить… Однако тот, кого нужно уничтожить, сейчас активно травит их самих, а они пока только защищаются и убегают.

Чтобы выполнить их миссию, сначала нужно выжить. Здесь и сейчас. Прорваться. Через боль, через удушье, несмотря на утекающие силы, через не могу. И не упускать тонкую ведущую к складу путеводную нить корректировки реальности, которую в этом светопреставлении так легко потерять… Ну же, еще немного! Ну! Ну…

Огонь закончился, когда Алине уже казалось, что она больше не выдержит. Болело все, дыхание вырывалось через саднящее горло с надсадным хрипом. Алине было страшно смотреть на своих спутников – они были все в ожогах, кроме пироманта. Не составляло труда представить, как сейчас выглядела она. И мысли о регенерации, которая со временем все залечит, утешали слабо.