Возле своего служебного кабинета Каменев обнаружил переминающегося с ноги на ногу коротко остриженного коренастого парня лет двадцати. Бритый затылок, широченная спина, мощная шея и бицепсы, крепкий подбородок, позолоченная цепь на шее явно указывали на его принадлежность – урка, причем из начинающих, больно простодушно глазами лупает, наверное, простой боец, низшее звено какой-нибудь банды, определил майор. Странно, такие сюда попадают только под конвоем…

– Вы майор Каменев? – неожиданно робким голосом спросил посетитель.

– Я-то Каменев, а вот кто ты и как сюда попал, это вопрос! – майор вставил ключ в замочную скважину и открыл кабинет.

– Я Пушкарев, – неуверенно продолжал парень, видимо, не ожидавший от хозяина кабинета столь агрессивного тона. – Из Высшей школы милиции, прикреплен к вам на практику.

– Тьфу, е-мое… – хлопнул себя по лысому темечку Каменев. Он совсем забыл, что вчера ему звонили из милицейской школы и предупредили о прибытии слушателя-практиканта. Михаил Петрович пытался отбиться от ненужного ему в данный момент педагогического поприща, но милицейское начальство было неумолимо. В приказном порядке велено передавать опыт подрастающему ментовскому поколению.

– Ну заходи, практикант, – жестом пригласил слушателя майор. – Как зовут-то тебя?

– Александр, – парень уже не смущался, ел глазами начальство и был готов с ходу применить на практике накопленный теоретический багаж.

– Михаил Петрович, – пожал майор широкую, как лопата, ладонь Пушкарева. – Ты, Саня, машину водишь?

– У меня профессиональные права, – гордо отрапортовал практикант. – Могу рулить любой тачкой, кроме танка и бронепоезда!

– Ну надо же, как мне с тобой повезло. Держи ключи! – майор протянул Пушкареву брелок. – Вон мой автомобиль, самый крайний, – Каменев показал в окно на руоповскую автостоянку, – разогрей двигатель и жди меня. Я тут быстренько рассую кое-какие бумаги и подойду. Действуй!

Саня, повесив брелок на указательный палец, направился к выходу.

– Только не перепутай, – добавил вслед майор. – Там рядом машина командира СОБРа, тот сначала бьет, а потом спрашивает документы.

– Не перепутаю, – весело откликнулся Саня. Каменев усмехнулся, ну и молодежь пошла, ему бы золотую фиксу и брюки на три размера больше, и можно в кино показывать, типичный бычок при бандитском авторитете, чем его заманили в школу милиции, непонятно, сейчас такие шкафчики нарасхват…

Минут через десять Каменев уселся рядом с водителем.

– Посмотрим, как ты знаешь Москву, – майор назвал адрес.

– Четверть часа, и мы на месте. – Саня крутанул руль, и они выехали с территории РУОПа.

– Едем опрашивать потерпевших, – пояснил суть поездки Каменев и начал вводить слушателя в курс дела о торговле угнанными иномарками. Бремя педагогической деятельности уже не казалось столь несвоевременным и невыносимым. Пушкарев же был просто в восторге от такого начала, он слышал немало разговоров о том, что на практикантов сваливают бумажную работу, которой он боялся как огня и готовился отбиваться от нее до последнего, а тут с ходу за руль, и мчимся выполнять оперативную работу! Это был кайф, это было круто! Если бы он знал, насколько круто это окажется…

Потерпевшим оказался темпераментный азербайджанец Гасан, президент фирмы «Лондон-сервис». В Лондоне он никогда не бывал, но по телевизору видал, что город приличный, автомобилей на улицах невпроворот и сплошь крутые иномарки, ну совсем как у него в сервисе. И звучит хорошо, особенно если ударение на последнем слоге: Лондон. Возвышает как-то. Кое-кто из персонала пытался приспособить очевидную рифму, но Гасан самородных поэтов пресекал сурово, и погоняло вслух не произносилось.