Не дождавшись от меня ответа, ведьма резюмирует:

– У меня разговор короткий: жрать хоцешь – работай.

– Зона какая-то.

– Зона так зона, – невозмутимо соглашается она.

–Да. Зона особого режима.

Бабка опять меня не слышит и выдает указание:

– Поди в курятник и яицек с десяток принеси.

– В курятник? – с опаской переспрашиваю я и настораживаюсь, ожидая очередного подвоха. – А у вас что, в деревне магазина нет?

– Автолавка приезжает, – объясняет Люба, выглянув из-за печки.

– Свое яицко – луцше магазинового! – звучит безапелляционно, и баба Нюра подталкивает меня к выходу.

8. 8 глава. Держатель гарема

Выхожу на крыльцо и чешу волосы на затылке. И как собирать эти яйца? Куда курицы их несут?

А ведь очень хочется не облажаться, и чтобы бабка не вопила на меня «непутевый» или еще как-то позабористей. Не хочу снова быть растоптанным в глазах девушки-красавицы, неожиданно оказавшийся рядом и мгновенно разукрасившей мою непредвещающую ничего хорошего жизнь.

Двигаю по тропинке к цели, и сразу начинает тявкать «волк».

– Цыц! – командую ему. Но он, похоже, с головой не дружит и свой-чужой в мозгах у него не откладывается. Хотя, если учесть, что пес сидит все время на цепи – это не удивительно.

Открываю вольер, огороженный сеткой, где я видел днем гуляли куры, и иду дальше к двери в небольшой деревянный домик.

Противный скрип вызывает новый приступ лая у ненормального пса, но я уже не обращаю на него внимания и бесстрашно вхожу внутрь.

Делаю еще шаг, останавливаюсь и всматриваюсь в темноту. Ни черта не видно. Веду рукой по стене, пытаясь нащупать выключатель ничего, в другую сторону – тоже.

Хочу вернуться и, открыв дверь, впустить в помещение свет, но вспоминаю про фонарик в телефоне и вытаскиваю из кармана.

Направляю электрический луч вперед и вижу ящики с занавесочками, порезанными на кусочки, выстроенные в три ряда. Перевожу руку в сторону и подсвечиваю соседнюю стену, где на меня сразу начинают таращатся нахохлившиеся курицы, восседающих на прутьевой лестнице. Видимо, они тоже не любят ранний подъем, и начинает недовольно квохтать.

Подсвечиваю то одну, то другую и, удивляясь: и как они так спят? Почему не падают во сне? Неужели мозгов не хватает понять, что в соседних ящиках было бы куда удобнее.

Понимая, что яйца, скорее всего, в домиках и воодушевившись, что собрать – их плевое дело, двигаю к ним, но в этот момент неожиданно на меня налетает кто-то большой, голосящий и явно недовольный. Не успеваю среагировать, как чувствую, как в руки больно впиваются когти и, видимо, взлетевший ни с того крыла петух начинает клевать меня без разбору.

Шокированный внезапным нападением, несколько секунд стою в оцепенении, а потом, отодвинув подальше от него голову, пытаюсь отодрать пернатого негодяя, но его когти в моей коже, не отдирать же с мясом!

Звездец!

Это тебе даже не гусь, а тельняшка – не плотная джинсовая ткань.

– Ой! Отвали!

Новый шок – пробирающая до костей струя ледяной воды, которая окатывает меня и пернатого война. Едва не ору от бодрящей свежести, а злодей, ругаясь на своем петушином, отпускает мою несчастную руку и, оказавшись на полу, начинает убегать от преследующего и охлаждающий его пыл душа. Видимо, он не любит купаться, или температура водички оказалась неподходящая.

Оборачиваюсь и смотрю в сторону, откуда пришла помощь, пытаясь разглядеть спасителя. Но вместо ожидаемой бабы Нюры, в проеме распахнутой двери вижу белокурую Любушку.

– Я ведро принесла яички собирать, – поясняет она.

Моя ж ты заботливая! Ну ведь правду же ангел!