Сестра бросилась к умирающему. Что-то закричала, но Головин не слушал.

Он подобрал брошенную на стуле книгу и начал рассматривать обложку. «Рок Зоны» – какое актуальное название сейчас! Вся завтрашняя операция – и физическое воплощение рока.

Судьбы.

Его звездного часа.

И он сделает все, чтобы миссия закончилась тотальным успехом. Пусть в Зоне-43 шарахнет так, что обитающие в ней твари как следует просрутся.

Конечно, Роман Головин хотел бы переговорить с Алексеевым насчет загадочного сталкера по имени Хранитель, но в принципе он с ним справится и без подсказок!

Пусть только встанет на пути, он, Головин, собственноручно размозжит мудаку голову, как монстр с обложки – сгусток энергии.

Размажет мозги по асфальту.

– Он умер, он умер! – кричала медседстра.

– Действительно умер, – бросил Головин. – Можно я книжку возьму?

– Что?

– Книга, говорю, вроде интересная. Можно почитать возьму?

Медсестра была ошарашена настолько, что машинально кивнула.

Головин ухмыльнулся, взял книжку и зашагал по коридору. Впереди великие дела – ему предстояло нарисовать новую обложку книги.

Книги собственной жизни.

И она будет шикарной, потому что уже завтра «Зона-43» взлетит на воздух!

Выглядел полицейский неважно. Пока мы забирались на крышу гостиницы, все думал, что будет с ним дальше? Иорданович кряхтел и стонал, хоть и пытался держаться бодрячком, но было видно, что ему чертовски плохо. И было с чего – рана на ноги начала гноиться.

«Это же невозможно. Его укусили совсем недавно, а уже воняет так, словно он неделю ее не промывает…» – подумал я.

Мы пробирались по темным коридорам, в которых затаились упыри, и я все время поглядывал на ногу полицейского. Иорданович, замечая взгляд, старательно отворачивал от меня изуродованную часть ноги, чтобы я видел другую, здоровую сторону.

Нам повезло – упыри уже легли спать. Занималось утро, поэтому мы почти без приключений прошли по лестнице. Один раз только Даша чуть не спалила нас – один из запоздавших кровососов появился в рекреации четвертого этажа. Но, слава богу, он нас не заметил. Протащился дальше по коридору и исчез в номере – твари и сейчас предпочитали спать как люди.

И вот мы на крыше.

Полицейский отошел в сторону, а я накинул на дверь самодельный засов. Специально притащил сюда, на крышу, одну из железяк, найденных на улице. Когда еще не понял окончательно, что оставаться здесь – выше моих сил.

«Тут убили мою девочку! Именно тут!» – мелькнуло в голове.

Причем, несмотря на то, что Женя сама спрыгнула в портал, я знал, что это именно убийство. Обстоятельства, которые старательно выстроил Алексеев, привели к тому, что у дочки просто не осталось другого выбора, только пожертвовать собой!

Даша заметила мой взгляд.

– Она здесь умерла? – спросила девочка тихо.

Кивнул. Развивать тему не хотелось. А особенно – с ней. Слишком уж похожа на дочь. Это как измена, что ли… Я не могу точно для себя сформулировать мысль, но мне казалось, что прошло еще слишком мало времени для…

Для чего? Для того чтобы заводить себе новую дочь?

Встряхнул головой, будто сбрасывая ненужные мысли, как балласт. А Даша – чертовка! – еще и успела в это время меня обнять.

Мы, наверное, реально выглядели со стороны как папа с дочкой. Это читалось и во взгляде Иордановича, который прямо сейчас смотрел на нас. Я поспешил отстраниться от девочки.

– Нам туда! – я показал ему на надстройку на крыше «Хилтона».

– Что это? – спросил Иорданович.

На вид – бетонная четырехугольная коробка, примерно три на три метра. Когда первый раз ее открыл, то оказалась, что она забита всяким строительным хламом, оставленным еще, похоже, после косметический отделки гостиницы.