– Зачем она вышла замуж за Карлова? Ведь не любила его, – тихо проговорила Олеся.

– Возможно, не устояла. Знаешь же, как он добивается своего. А может ради нас. Трудно сказать… Не знаю… – честно ответил Илья. Сестра уже выросла, и разговаривать с ней можно было по-взрослому.

– Я тоже так думаю. Не понимаю только, как можно жить без любви?  Вот и Александра не любит Льва Максимовича, это же сразу понятно. Зачем тогда она выходит за него замуж? – размышляла Олеся.

Илья собрался уже ей ответить, как затрещал мобильный телефон. Звонил Денис Матвеевич – заведующий отделением.

– Алло, – поднес он телефон к уху. – Добрый вечер, Денис Матвеевич.

– Здравствуй, Илья. Выспался?

– Да, все хорошо, спасибо. Как прошел рабочий день?

– Об этом я и хочу поговорить с тобой, – устало вздохнул Карякин на том проводе. – Не слишком поздно? Ты можешь разговаривать?

– Одну минуту, Денис Матвеевич… – Илья повернулся к сестре: – Малыш, уже поздно и тебе пора спать. Беги к себе, ложись, а завтра мы с тобой придумаем, чем заняться.

Поняв все с полуслова, Олеся поцеловала брата и выпорхнула за дверь.

– Я слушаю вас, Денис Матвеевич, – вернулся Илья к разговору.

– Знаешь, Илюш, твой больной из четвертой палаты, Синицын, ведь умер сегодня ровно в девять утра, – сердце Ильи пропустило удар. Значит, мистическое предсказание сбылось. – Странно как-то… Чувствовал себя хорошо, ни на что не жаловался, а потом – остановка сердца. Все наши попытки реанимировать ни к чему не привели. Вскрытие показало, что смерть наступила в результате обширного инфаркта. Вот так-то, – повисло тяжелое молчание. – Понимаю, что ты сейчас подбираешь нужные слова, но сказать тут нечего. Факт остается фактом. Никто не виноват в его смерти. Сыграло ли роль самовнушение, я не знаю. Да и неважно все это.

– Сколько ему было лет? – Илья с трудом задал вопрос. Голос не повиновался ему. Работая в больнице, привыкаешь, что смерть всегда рядом. Но этот случай не вписывался в обычные рамки. Он нарушал все законы медицины. Человек, которому сделали сложнейшую операцию на головном мозге, умирает от банального инфаркта. Уму непостижимо!

– Сорок пять, как и мне, – усмехнулся Карякин.

– Что же мне теперь делать? – задумчиво произнес Илья. – Куда девать ту вещь?

– А никуда, – спокойно ответил заведующий. – Оставь ее у себя, засунь подальше и забудь. Не было ее никогда. Понял? Жена его была сегодня у меня, она даже не упомянула о раритете. Ты тоже кроме меня никому не рассказывал о ней. Вот и забудь.

– Трудно забыть о таком. Мысли всякие лезут в голову.

– А я тебе говорю, забудь, – строго велел Карякин. – В конце концов, тебе есть о чем думать. Как, кстати, себя чувствует Олеся?

– Сегодня появились перепады в настроении. По всей видимости, начинается продромальный период, – Илья тяжело вздохнул. – Думаю, припадок может случиться завтра. Буду наблюдать и ждать наступления ауры…

Непосредственно перед припадком, за три-пять минут, у Олеси появлялась аура – состояние-предвестник. В этот момент она улавливала запахи, достаточно экзотические, которых и в помине не было. Илья вспомнил, что на прошлой неделе она отчетливо уловила аромат магнолии и кипариса. А однажды она почувствовала запах свежего типографского издания.

– Надо бы сделать электроэнцефалограмму, – задумчиво произнес Карякин. – С момента последней уже прошло полгода. Нужно определить степень распространения, если она есть. Приезжай-ка ты с ней на следующей неделе, немножко пообследуем, и не забывай регулярно давать противосудорожные.