Мои мысли обрываются, когда я открываю засов и пытаюсь отпереть дверь. Заперто.

Вдруг заклинило?

На чердаке старая дверь. С трудом открывается.

Прикладываю все свои силы. Вообще ничего не сдвигается. Дверь закрыта, и выйти никак.

По времени я еще успеваю. Но уже пора поспешить. Я же помню, что прошлую помощницу за опоздания уволили, она не прошла испытательный срок.

Принимаюсь стучать по двери кулаками и орать, насколько хватает сил.

— Мы не знаем, что с дверью, — на той стороне раздается басовитый голос Кати. — Наш папа с твоей мамой уехали. Вернутся и пусть разбираются.

— Вы совсем уже оборзели? — пытаюсь кричать, но мой голос от криков охрип. — Быстро выпустите меня!

За дверью сестры посмеиваются:

— А то что? В корпорацию не попадешь, и босс тебя выгонит?

— Поглядите, все ее хотят. Побеждает на конкурсах. Вот выгонят, и будешь знать, как нос воротить от нашей работы.

Слушаю этих припадочных и понимаю… Мама меня сдала! За что? Почему? Сомневаюсь, что мне кто-то нормально ответит. Моя мама слабохарактерная женщина и легко поддается влиянию. Наверное, она мне желает счастья, но как-то уж слишком по-своему.

— Не хотите помогать, значит, не мешайте отдыхать, — говорю через дверь.

Катя и Тоня еще что-то там бормочат неразборчивое, и слышно по громкому топоту, как отходят и оставляют меня наконец-то в покое.

Задумка дочек отчима теперь сложилась в моей голове окончательно. Они специально создали мне условия в комнате, чтобы я там спать не могла. Подтолкнули к ночевке на чердаке. А все потому, что в моей комнате они меня уже закрывали, и я без труда смогла выбраться. С чердака – задача посложнее. Но на конкурсе я все равно похлеще попадала, до сих пор не пойму, как решилась выбраться из окна на уровне седьмого этажа.

Трачу время на то, чтобы оторвать гнилые доски, прибитые к единственному окошку на чердаке. Царапаюсь о гвозди и мелкие щепки. Жалею себя, реву, но продолжаю освобождать себе путь к отступлению.

Сумку вешаю на шею. На мне так и осталась одежда со вчерашнего дня. Ни о каком макияже или прическе речь сейчас вообще не идет. Не до этого. Мне бы до офиса скорее добраться. За неряшливый вид, может, не уволят. Не помню такого пункта в договоре от босса. Там было только про дресс-код. Так я в костюмчике. Не в пижаме, на счастье.

И вот… я снова выкарабкиваюсь своим привычным способом. Хватаюсь за водосточную трубу и стараюсь скользить по ней медленно. Но у меня не настолько сильные руки. Ближе к земле срываюсь и падаю, разбивая коленки. Зимой могло быть проще с падением прямо в сугроб, но понадобились бы теплые вещи. Сейчас лето, проще с одеждой, зато прелести с падением ждать не заставили. Коленки печет.

Не жду, не ною. Бегу до калитки, как будто бы гонятся.

— Стой! Куда собралась?

— Тебе нельзя выходить!

Все-таки погоня за мной состоялась. Я уже открывала калитку, когда сводные сестры выскочили из дома.

— От всех вас подальше!

Успеваю выкрикнуть в ответ и быстренько выскальзываю на свободу.

Вернусь ли я еще сюда? О не-ет! Больше сюда ни ногой.

Бегу на остановку. Особенно радует в этот момент, что сестрам меня догнать не под силу. Схватить, закрыть, махать кулачищами – могут. А бегать с их весом для них тяжело. Пока доберутся до остановки, я уже проеду половину пути.

Новый шок случился, когда посмотрела на время. У меня до прихода на работу вовремя остается двадцать минут. Добираться в лучшем случае час, если повезет.

Останавливаю машины, прошусь. У меня оставались деньги на неделю до аванса. И то только на проезд и питание. Вытаскиваю все, что есть, и тычу водителю фургона с нарисованными сладостями на дверях и капоте.