Поднявшись на третий этаж, мы с Фантиком открыли дверь нашего кабинета. И тут же всем стало неловко: на гостевом стуле были грудой свалены мои платья. Я забрала их из прачечной, а домой не унесла. Хотела воспользоваться служебным кэбом, а потом стало как-то не до того.

– Кхм, – Эгерт отвел взгляд в сторону, – это вы нарисовали?

Проследив за его взглядом, я увидела простенький натюрмортик, купленный мной на рынке у какой-то молоденькой колдуньи.

– Нет, милорд. Просто украшаю кабинет.

С этими словами я ловко сунула платья в чемодан, что стоял сбоку от стола. Увы, но такие финты мне приходилось проделывать часто: стирать в квартире было негде.

– Кстати, теперь тут будет еще и вот это. – Подумав, нашу с Фантиком фотографию я решила повесить на стену. – Такие вещи ставят на стол, но в нашем случае это небезопасно.

Эгерт неопределенно хмыкнул и пожал плечами:

– Да, вероятно, вы правы. Вы могли бы зачаровать фото, мисс Крассин.

– Но зачем, если можно его просто повесить на стену?

Интерес ло-Арндейла к фотографии был каким-то чрезмерным. И я не знала, как ему намекнуть, что уже можно повернуться: платья убраны.

Впрочем, эти мысли я быстро откинула в сторону. Сейчас нельзя отвлекаться – это раз, и два – необходимо сделать лицо одухотворенным. Ведь я собираюсь не просто залить сухую траву кипящей водой, о нет. Я буду священнодействовать!

Никто не любил сайбрианский чай, кроме самих сайбрианцев. Продумывая мою легенду, мы с Фантиком не просто так выбрали именно этот способ подчеркнуть мое вымышленное происхождение. Все дело в том, что в каждой семье чай заваривали по-своему. Отсчитывали секунды, сливали первую «грязную» воду или же разливали ее по чашкам, чтобы ополоснуть их. В общем, вариантов там была масса. Самое главное, что на выходе получалась горькая сиреневая жидкость с приятным цветочным запахом. Я, если честно, использовала сайбрианский чай вместо бальзама-ополаскивателя для волос.

Вот только сегодня чай, как назло, не сиреневел. Зараза просто-напросто отказывалась завариваться – и я чуть не разревелась! Вовремя вспомнила, что забыла вмешать магию в воду.

– Прошу, – пропела я, оборачиваясь к милорду ло-Арндейлу.

Он, к слову, уже сидел в кресле.

– Незабываемый вкус, – задумчиво отметил он. – Попробуешь один раз и больше никогда не забудешь.

– В этом и суть, – сощурилась я. – Кто бы знал про Сайбрин, если бы не наш чай?

Эгерт опешил, а после был вынужден признать, что мир и правда не слишком широко известен.

– Ваши соотечественники не любят межпространственные путешествия.

Отставив чашечку в сторону, я решила, что это идеальный момент для признания:

– Бывшие соотечественники, милорд. На днях я попросила Ло-Риэ принять меня как родную дочь. Отныне я возношу хвалу Своенравной Вильхей и, разумеется, телом, душой и магией принадлежу Ло-Риэ.

– Кто был в поддержке? – подался вперед Эгерт. – Кто страховал вас?

Немного испугавшись его напора, я осторожно ответила:

– Мой хиэ, разумеется.

А из дальнейшей тирады милорда мы с Фантиком вынесли несколько занимательных фактов. Во-первых, никто и никогда не мыл рот с мылом перво-третьему принцу. Во-вторых, Эгерт поклоняется Неистовому Регарду. И в-третьих, ло-Арндейл абсолютно не боится божественного гнева! Хотя, даже обладая силой милорда, я бы не рискнула упоминать бога-покровителя в таких сложных и хитроумных телесных комбинациях.

Но, к сожалению, все хорошее и веселое быстро заканчивается. Вот и Эгерт спохватился и вспомнил, что он не на плацу.

– Прошу прощения, – он церемонно склонил голову, – мне не следовало использовать такие, м-м-м, неизящные слова.