– У меня все получится!

Но, увы, не получилось. В этот день мне пришлось столкнуться с суровой реальностью и понять, что одни амбиции еще ничего не стоят. Я вылетела на первом же туре при поступлении в театральный институт. Мне было больно осознать то, что я не прошла даже один-единственный тур и срезалась на чтении стихов и басен. Я изучала вывешенные списки тех, кто прошел первый тур, и, не находя в них своей фамилии, нервно кусала нижнюю губу и чувствовала, как по моим глазам текут слезы. Мне хотелось кричать, что комиссия была ко мне просто несправедлива, что я растерялась, что прошли только те, кто шел по блату. Я была уверена, что комиссия была настроена против меня потому, что я приезжая и хочу занять место в студенческом общежитии, которое и без того переполнено. Когда я читала свои стихи, на меня мало кто обращал внимание. Преподаватели почему-то шептались, говорили на отвлеченные темы, смотрели на часы и обсуждали тех, кто уже прошел.

– Не сдала?

Подняв глаза, я посмотрела на стоящего рядом со мной пожилого мужчину и всхлипнула, словно маленькая девочка, которой не купили понравившуюся ей игрушку.

– Не прошла.

– А слезы почему?

– Потому что засудили.

– Что значит засудили? Ты хочешь сказать, что у тебя необыкновенный талант, который никто не оценил?

– У меня есть способности, – вытерла я платком слезы. – Просто их никто не заметил.

– Странно, а мне кажется, что тут сидят профессионалы.

– Если бы тут сидели профессионалы, то я бы уже готовилась ко второму туру.

Мужчина улыбнулся и посмотрел на меня заинтересованным взглядом.

– А у тебя с чувством юмора все в порядке. Мне нравятся люди, которые умеют достойно принимать поражение и шутить даже тогда, когда им приходится тяжело.

– А я и не шучу, я говорю правду. Если бы я только знала, что в таком приличном институте сидит целая комиссия бездарей, которая мой талант рассмотреть не может, я бы и шагу сюда не ступила. Зачем терять впустую время и нервы?! Я-то смогу без этого проклятого института, а вот каково будет этому институту без меня, даже страшно подумать! Кого он выпустит из своих стен? А ведь я смогла бы сыграть что-нибудь стоящее. Я смогла бы проснуться знаменитой.

Мужчина громко рассмеялся и поправил свои очки.

– Правильный подход к жизни. Деточка, да тебе повезло.

– В чем?

– В том, что бог миловал тебя от этой профессии. Ты думаешь, у всех актрис завидная жизнь?

– А что плохого в их жизни? Слава, признание, поклонники.

– Тебе это только кажется. Быть актрисой – жутко утомительная работа. Все хотят быть звездами, но далеко не каждая актриса становится звездой. Большинство из них до самой пенсии играют в массовках и ведут нищенское существование. Одна моя знакомая десять лет играет березку.

– Какую березку?

– Обыкновенную березку. Дерево такое.

– Понимаю, что это не кактус, – натянуто улыбнулась я.

– Ну вот, а ты, оказывается, улыбаться умеешь. Так вот, насчет березки…

– Действительно, что там насчет березки?

– Моя знакомая играет эту самую березку уже десять лет.

– Это я уже поняла.

– Да ничего ты не поняла. Десять лет она выходит на сцену в неудобном костюме с тяжелыми ветками на голове и стоит так около двух часов. Ты только представь, что такое десять лет…

– И что, вообще ничего не говорит?

– У нее есть всего одна незначительная фраза, и то в самом конце спектакля.

– Я бы тоже сейчас на первых порах березой где-нибудь постояла. – Странно, но от моих слез не осталось даже следа.

– Деточка, можно остаться стоять березой не только на первых порах, но и всю оставшуюся жизнь. Тот, кто играет годами березу, вряд ли когда-нибудь сыграет в «Чайке».