Виски́ немного ломило, но свою родню я знала, решать вопрос придётся. Да, было стыдно рассказывать такие подробности и выносить подобное на всеобщее обозрение. Владимир Сергеевич сам убедил меня, поняв, почему я мнусь и подбираю слова:

— Если вы беспокоитесь о своих секретах, Лилия, Марина уже подготовила все документы. Но всё это вы подпишите, если сами решите. В договоре в том числе будет пункт о неразглашении, а своей репутацией мы дорожим.

Меня же волновало другое, и я выдавила, хотя мне и было неудобно:

— Владимир Сергеевич, боюсь, я не смогу оплачивать ваши услуги. Буду бесконечно благодарна за совет, но квартиру продать мне будет непросто, а учитывая, что это единственная моя собственность, то шанс у меня появится только после совершеннолетия. До тех пор, я думаю, никто не позволит мне остаться без жилья. А деньги мне неоткуда взять…

На что адвокат только улыбнулся и успокаивающе ответил:

— Вам не о чем беспокоиться, Лилия, отец обо всём позаботился, оставив средства на мои услуги. Деньги у вас есть, реквизиты, пароль, всё хранится у меня, в отдельном письме. Да, этих денег не так много, но на первое время вам хватит. Переехать, поступить и как-то обустроиться поначалу. А квартиру мы продадим, вам осталось не так много времени.

Я вспомнила о письме тётки к своим детям. И о том, что она писала, раскрывая злой умысел. Владимир Сергеевич предложил обезопасить себя и оставить в ячейке банка все документы, в том числе на квартиру. Хранить документы в старой квартире, от которой у всей родни были ключи? В ячейке можно было оставить и компромат на тётку, чтобы письмо не пропало, похищенное роднёй.

Владимир Сергеевич предложил мне ещё один хороший ход. Жить в съёмном жилье, пока я не решу все дела в городе. Да и обучение стоило закончить, мне нужны были высокие баллы и шанс всё же поступить на бюджетный.

Неделю я жила в довольно приличной квартире, ходила на учёбу, каждый день с некоторым сомнением проводила час, обучаясь с помощью сферы, ментально закачивая очередную порцию знаний. А номер телефона я поменяла, понимая, что не нужны мне разговоры с теми, кто только пользовался мною всю жизнь и прекращать не собирался.

Но с каждой новой порцией знаний моя уверенность, что всё это не розыгрыш, росла. И новую реальность нужно было принимать.

Почему я не подумала про колледж и про то, что все знали, где именно я учусь? В последние дни я чувствовала странный дискомфорт и ощущение, что за мной следят. Я пыталась понять, кажется мне это или нет, но никаких доказательств не находила.

У меня появилась странная чувствительность, воображение начало играть со мной. Я реально ощущала чей-то злой взгляд, направленный мне в спину. Телефонный разговор с Владимиром Сергеевичем дал понять, что мне стоило всё же уехать из Липецка, отрезая прошлое.

Да, адвокат отца, а теперь мой, скептически отнёсся к моим странным ощущениям, но был достаточно опытным, чтобы сделать правильные выводы, предложив:

— А правда, съездите в ту же столицу, средств у вас хватает. Проветритесь, разузнаете всё по интересующим вас учебным заведениям. У меня, кстати, есть адрес неплохого отеля…

Я почувствовала облегчение, поняв, что могу просто временно сбежать, выдохнуть, обдумать всё спокойно. По новой привычке схватилась за тот самый кулон из сундучка, что хранился все эти годы у тётки и был, в том числе, моим приданным.

Тётка по договору с отцом должна была сама обучить меня многим знаниям из того мира, куда меня прочил перенести мой призрачный наставник. Вернее, это должна была сделать я, но позже, когда медальон наберётся силы от меня, постепенно заполняясь.