Ага, вот именно это делать как раз и нельзя. Артем наливает и себе, а после — садится на соседний стул.

Аромат различных трав напоминает о лете. Правда, в растениях я не разбираюсь от слова совсем. Вот полынь, подорожник и ромашку — знаю. А в остальном — лес дремучий. Но эти травы как-то действительно успокаивают.

Так что, доверившись старшему красавчику, я все же отхлебнула.

В этот момент на кухню вплывает Лаптев, словно королева Елизавета, и, бросив Артему «Ты что, решил везде воздух испортить?», плюхается на стул, что стоит напротив.

И всё бы ничего, но я не могу проглотить свой напиток и давлюсь. Весь чай идет носом, заливая скатерть и мою грудь, а Алёшенька в это время как-то странно пялится на меня своими выразительными глазищами. Одновременно с этим под ним ломается ножка от стула и он с грохотом падает на пол. Мне и стыдно, и смешно, и больно, я пытаюсь откашляться, проливаю остатки чая на скатерть.

— Твоя фамилия Криворучко? — не упуская возможности, острит Лаптев, поднимаясь.

— Боже, Артём, простите! Я сейчас все ликвидирую! Отвлеклась на этого жопорыла, — не остаюсь в стороне я.

Соскакиваю со стула и хочу дотянуться до полотенца.

— Лучше не надо, мы жить хотим, — снова встревает снежный тролль.

— Лилия, я сам, — пытается остановить меня Артём, но...

Уже поздно... Бубух! Я не заметила, в какой момент зацепилась за скатерть...

Чай оказывается на мне, точнее, теперь уж точно на тряпочке, некогда именуемой платьем, а все содержимое стола — естественно на полу, в частично «разобранном» состоянии... Благо, хоть ложки не керамические. И без того я должна людям чайный сервиз.

Сходила тетради отнести и деньги вернуть, называется... Это я ещё флешку с лабораторками не отдала...

— Артем, я... — предпринимаю первую попытку оправдаться.

— Лилия, ничего страшного, а вот платье нужно оперативно снять, — ставит меня в тупик опекун.

— Вы же не собираетесь в мокрой...кхм, одежде идти на улицу? Да и ожоги могут остаться, — многозначительно смотрит в глаза на мой немой вопрос, а потом взгляд опускается куда-то в область моего декольте. — Леш, принеси свою чистую рубашку или футболку из гардероба.

— Ага, щас! Видел, что она сделала с сервизом? А ты её только на чай позвал! — возмущается Лаптев, скрестив руки на груди. — Да и у меня нет больших размеров на коротышек.

Опекун шумно вздыхает, встает, подходит к своему подопечному и что-то тихо говорит ему.

— Артем, давай дадим ей денег, чтоб она больше сюда не приходила, а? — громко шепчет в ответ Лаптев, чтобы я наверняка услышала. — Она же мою квартиру разнесет ко всем демонам! А мне потом ещё тут жить! Артем, я буду ходить на пары!

Опекун еще что-то говорит, отчего мистер «у меня отвратительный характер» гневно зыркает в мою сторону и, скрипнув зубами, молча идет собирать осколки. Артем же выходит из кухни.

— Можешь идти, я сам все уберу, — с отвращением выплевывает в меня упырь.

Артем зовет меня из комнаты. Иду на голос. Платье на груди действительно припекает, поэтому я его оттягиваю, как могу. Опекун лишь тяжело вздыхает, увидев сию картину, молча протягивает мне рубашку и куда-то выходит.

За неимением лучших вариантов, приходится оперативно скинуть с себя зеленую тряпочку. Сухими частями платья обтираю покрасневшие большие «глаза», которым сегодня досталось слишком много внимания, и беру в руки рубашку. Мммм, вкусно. Вроде бы и свеже постиранная вещь, но все равно, видимо, была рядом с хозяйским тряпьем, потому что запах... И почему упыри так притягательно пахнут?

— Лиль, я вот мазь принес, — начинает Артем, да и застывает с полу протянутой рукой. Только сейчас до меня доходит, что я стою посреди чужой комнаты, накинув на плечи мужскую рубашку, и нюхаю ее ворот.