Лорд скрипнул зубами и принялся стучать ногой об пол, словно копытом. Однако тут же взял себя в руки. Данияр Родеонский раздражал до такой степени, что хотелось свернуть ему шею. Но не сейчас, а позднее. Сейчас же у Сореля был план, согласно которому он решил устроить вервольфу сказочную жизнь. Приглашение группы артистов – тоже часть того самого плана, который в какой-то степени все же сработал. Принц заинтересовался девицей, не спешившей строить глазки и кланяться, как делали многие аристократки. Нужна была именно иномирянка, и ее доставили. Обманом, через дом-переход, но разве это важно?

Сорель вспомнил, в каком наряде Золушка явилась на бал, и захотелось свернуть шею и ей заодно. А вот нечего своевольничать. Получается, он зря встречался с одной модисткой, к которой его приревновала Тафилис Южная. Впрочем, и тут звезды благоволили лорду. Возможно, именно на то самое провокационное платье клюнул Данияр.

Сорель рассчитал все идеально. Он надеялся, что Данияр Родеонский обязательно обратит внимание на актрису. Слишком загружен в последнее время принц, а тут в Ночь перемен развлечение подоспело. Строптивая девица, всячески игнорирующая титулы и мечтающая поскорее отыграть роль, чтобы получить деньги и уехать.

В крайнем случае, на эту Золушку клюнул бы Гердослав, у которого бурлят гормоны. И кто знает, какую грань мог перейти молодой оборотень в таком возрасте. Скандал с участием среднего принца добра самому Данияру точно не принес бы. Уж Сорель как член Совета обязательно привлек бы внимание газетчиков к вопиющему поведению молодого принца.

Однако все произошло наилучшим образом: не Гердослав, а сам темный принц увлекся девицей. А между тем к нему вот-вот прибудут невесты.

Сорель потер руки, ожидая очередного скандала и всячески надеясь на него. В любом случае обе кандидатки на роль жены вряд ли захотят уступать титул королевы друг другу. А актрису всегда можно будет отправить обратно. Главное, чтобы это произошло не на территории замка, где в последнее время портальная магия очень сбоит.

Оборотень разорвал бумажную упаковку и достал ту самую рубашку, ради которой он сегодня ездил к Тафилис. Приятный запах свежести понравился лорду. Именно так пахла Тафи при их встречах. С другой стороны, разве бы хоть кто-то посмел доставить вещь ненадлежащего качества?! Как говорится, чтобы ни одна муха не сидела, не говоря про то, чтобы рубашка валялась на полу или где-то еще.

Злата

– Тафи, стой. – Я схватила модистку за руку, и она нервно переступила ногами, стараясь не упасть. После чего посмотрела на меня с недовольством. – Извини, забыла. Там кто-то есть.

Тафилис проследила за моим взглядом. Но прежде чем она успела сказать хоть что-то, послышался голос капитана:

– Девушки, это я, не пугайтесь.

– Именно это мы и сделали, – проворчала модистка, выплескивая на стража дурное настроение. Думаю, все дело в сапогах.

– Приношу свои извинения, – заявил наглец, глядя на Южную.

Судя по всему, извинения принесли именно ей, но никак не мне. Даже любопытно стало, в чем дело.

– Капитан, хотите выпить что-нибудь горячего? – неожиданно выдала модистка.

Пока мы ехали, то обсуждали, что сейчас вернемся домой, попьем чего-нибудь горячего с вкусным печеньем. Я обещала рассказать и нарисовать Тафи игривый наряд медсестрички, который пришел мне в голову. А насчет вервольфа между нами не было ни слова.

– Я на службе. – Оборотень сверкнул белозубой улыбкой, будто только что модистка его клеила. А он «запал», но не согласился.

– Как хотите. – Тафи пожала плечами и усмехнулась: – Мы со Златой собирались пить чай с малиновым печеньем. Но если вам служба не позволяет, тогда могу предложить просто воды. Знаете, когда девушку кто-то обижает, то нужно это чем-то смягчить. – Южная поставила ногу на ступень и покрутила ей, продемонстрировав горе-сапоги.