Мир в глазах стал выцветать сначала белесыми пятнами, которые постепенно превращались в черные дыры. Железный монстр, наложил на ребра невидимые ремни, не давая вздохнуть, душил моим же красивым платочком. Кажется, я сейчас потеряю сознание или задохнусь.

— Пожалуйста… — попросила, всхлипывая, я.

— Черт, какого хрена! — выругался принц-похититель, но скорость сбавил и вскоре остановился.

Повернулся ко мне, сильные руки прислонили к мужскому телу.

— Дашунь, маленькая моя, тише-тише. Почему ты испугалась?! Я очень опытный водитель, и совсем не маньяк, не сделаю тебе ничего плохого, — мужские пальцы стали ласково гладить волосы.

Пытаясь прийти в себя, справиться с приступом паники, вдыхала воздух маленькими глоточками. Он был пропитан дорогим мужским одеколоном и странно действовал на организм, одновременно волнующе и успокаивающе.

— Все хорошо, я остановился… Дыши теперь нормально. Ты же не бухнешься снова в обморок?!

Мне надо отстраниться, в его объятьях невозможно нормально мыслить. Положила руки на мужскую грудь, чтобы оттолкнуть. Но сил не хватило, такое ощущения, что у меня нет костей, нет мышц, ладони так и остались на теплой мужской груди. Принц завораживающе нежно вытирал слезы на моих щеках, подушечка большего пальца, обжигая, прошлась по губам.

— Все хорошо, малышка, не переживай и не плачь, пожалуйста. Какая ты у меня, однако, проблемная девочка. Прямо принцесса на горошине, чуть что, в обморок падаешь, — ласково шептал совсем рядом с моими губами прекрасный принц.

Жалобно всхлипнула. Как давно меня никто не утешал. От Богданова веяло мужской силой и заботой. Обо мне тысячу лет никто не заботился. Даже папа… Отец только пьяно извинялся, постоянно твердил, что он очень виноват и какая я хорошая дочь. Но ни разу не спросил: «Дочка, ты сегодня ела? Дочка, тебя никто не обижает?! Дочка, у тебя есть теплая одежда на зиму?». Простые вопросы, показывающие, что человек тебе действительно дорог.

— Не бойся, абсолютно ничего страшного. Я рядом, — шептал в мои губы Богданов, продолжая ласково гладить волосы.

Мне сейчас так хорошо, тепло, я так устала от душевного холода, что совершенно не хотелось быть строптивой, доказывая свою самостоятельность. Хочу еще немного понежиться в этих согревающих мужских объятьях.

 Прекрасный принц снова вытирал слезы с моих щек, а подушечка большого пальца прошлась по губам.

— Ты сейчас такая красивенькая, — палец сменили мужские губы.

Теперь не просто тепло и хорошо, обжигающе горячо, И если сначала прикосновения были нежными касаниями моей верхней, потом нижней губы, то уже через несколько секунд Богданов впился в мой рот жадным горячим поцелуем. А рука, ласково поглаживающая мои волосы, властно зафиксировала голову. Пальцы второй руки легли на мою бурно вздымающуюся грудь, и сжали, посылая мощный заряд жара вниз по моему телу, прямо в трусики. Я невольно сжала ноги, только усилив этим свое наслаждение, и застонала прямо в пожирающие меня уста. Губы переместились, стали целовать мою шею, вынуждая выгибаться и хрипло стонать.

Нет, ну каков?! Пожалеть решил бедную Золушку. В моей жизни было так мало ласки, что я приняла действия этого озабоченного морального урода за проявления заботы. Дура! Трижды дура!! Искушенные губы снова терзали мой рот. Боже, но как же целует хорошо! А я слабовольная перезрелая слива. Позволяю себя целовать, отвечаю на его поцелуи.

Идиотка! Нет, нельзя!

Со всей силы толкнула ладонями мужские плечи… Оказывается, все нормально с костями и сила есть в руках, с волей только были проблемы. Трудно прервать то, что нравится.