Вскоре вода кончилась, а дичайшая жажда осталась. Представьте, что съели ведро соленой рыбы, заели её семечками и всё это под палящим солнцем — примерно так я себя ощущала.

Попить можно и в ванной комнате, но все эти живые воды, мертвые. Ну их. Глотну сейчас какой-нибудь не той жижи и окочурюсь. Надо оно мне?

Но пить-то хочется... прямо до ужаса...

На кухню я шла, крадучись, только бы не привлечь ничье внимание. Главное — найти правильный графин.

В безразмерной холодильной камере (вроде бы подпитывалась она магией), кроме брусничного морса (обычного, меня им поили днем) обнаружились ещё и остатки вчерашней выпечки. Увы, микроволновок здесь не имелось, а потому я села на табуретку и принялась сосредоточенно жевать то, что имелось.

Если вдуматься, в глазах прислуги я какое-то вечно голодное чудовище. Постоянно что-то жру.

— Не помешаю? — донесся насмешливый мужской голос.

Маркус стоял в дверях, высвеченный ярким лунным светом. Выглядел он определенно лучше вчерашнего.

— Ты же должен находиться в лечебнице.

— Должен, — легко согласился инквизитор. — Но что-то я проголодался.

Хм, такое чувство, что он говорит про какой-то не такой голод. По крайней мере, бровь очень уж иронично изогнута. На всякий случай я изобразила дурочку.

— Булку будешь? — и показала на выпечку.

Мужчина подошел ко мне, коснулся пальцами моего запястья, провел по враз озябшей коже, перехватывая надкусанный пирожок.

— Буду...

Он поднес мою руку к своим губам, медленно откусил кусочек выпечки — губы его находились в жалком сантиметре от моих пальцев, — томно улыбнулся.

Я поняла, что начинаю подвисать.

Только не это...

Нельзя же так... это же неправильно...

— Пожалуйста, не целуй меня, — сглотнула. — Вдруг я опять усну.

Так себе отмазка, конечно, но сгодится. Мне надо хорошенько обдумать всё, что случилось за последние сутки, а уже потом пускаться во все тяжкие с симпатичными мужчинами.

— Н-да, такое впечатление я ещё на женщин не производил, — ухмыльнулся Маркус. — Ладно, уговорила, не буду. Пока что...

Прозвучало настолько неоднозначно, что у меня запылали щеки.

Я шумно выдохнула и отвернулась от Маркуса, который буравил меня горячим взглядом. Слишком горячим взглядом. Под таким легко расплавиться и превратиться в желеподобную субстанцию, с которой умелый мужчина может делать что угодно. В умениях Маркуса у меня сомнений не было, он точно женщинами может крутить как угодно. Так что нужно было как-то держать себя в руках.

Вцепилась в булочку и стакан с компотом как в спасательный круг. Усиленно и весьма агрессивно жевала, успешно поддерживая репутацию вечно голодной сбрендившей девицы. И думала... думала...

Надо было, наверное, как-то поговорить о своем странном подвисшем положении в этом мире, о нас с Маркусом... С чего бы тут начать?

Начать я решила издалека.

— Твари, которые на нас напали в городе... Они могут проникнуть сюда?

— Исключено, — качнул головой Маркус. — Особняк тщательно защищен защитными чарами.

— А если какая-то тварь все-таки сквозь защиту прорвется?

— Я узнаю об этом мгновенно.

— Но как?

— Защитные чары дадут мне об этом знать, — пожал плечами Маркус.

— А, что-то вроде местной сигнализации? — задумчиво протянула я.

Маркус вопросительно изогнул бровь, но я не стала заострять внимание на этом. Просто всё волшебное мне пока было дико и непонятно, и жутко непривычно.

— И как долго мы тут... будем находиться?

— До полного моего восстановления, которое может занять несколько дней.

— А потом ты вернешь меня домой, верно? — осторожно спросила я, с прищуром глядя на Маркуса.