- Конечно, нет! - я нервно сжимаю пальцами виски и отворачиваюсь к окну, за которым быстро набирает силу немного пасмурное летнее утро. - Так... ты думаешь, твой Филин может навредить нам с Настей? Даже если мы переедем?
- Я не просто так думаю. Я это знаю. Мой бывший партнёр отлично умеет находить слабые места людей. Его этому обучали. И он неплохо успел изучить меня, когда мы работали вместе... до тех пор, пока он не задолжал серьезным людям. Сейчас ему срочно деньги нужны, и немаленькие. А ради спасения своей шкуры он пойдет на всё.
Я кусаю губы, глядя в затемнённое стекло внедорожника.
Царевичев говорит так уверенно и категорично, что меня пробирает дрожь страха при одной мысли о чрезвычайно опасном, хитроумном и безжалостном «очкарике» с военным прошлым. При последней нашей встрече, когда он проник ночью в особняк для третьей попытки похищения Кости, я огрела его цветочным горшком по голове. И глубокие ранки от колючего кактуса на его щеке наверняка еще не зажили...
Нет, Настюшей я рисковать не готова. Ни за что! Даже если женатый босс растерзает мое собственное сердце пустыми надеждами в клочья.
- Ладно, - решительно говорю я, снова поворачиваясь к Царевичеву. - Мы остаёмся у тебя до тех пор, пока Филина не поймают. А вот потом переедем.
- Катя, я развожусь с женой. Забудь о ней.
- Не могу, - упрямо отвечаю я. - Извини, но... я тебе не верю. И есть такое мнение, что у женатых мужчин слова о разводе - это всего лишь шум изо рта. Пусть твоя жена и не интересуется сыном, но... вы можете помириться.
Царевичев вдруг коротко смеётся и качает головой.
- Мы даже и не ссорились. Просто когда я начал настойчиво уговаривать ее уделять Косте больше внимания, она решила срочно заняться карьерой... Сбежала по сути.
Я смотрю в его красивое мужественное лицо и пытаюсь найти хоть какие-то следы сожаления о неудавшейся семейной жизни. И не нахожу их.
- Артём... ты ее любил? Может быть, если вам с ней сесть и поговорить откровенно...
Он качает головой, глядя на меня со странной смесью снисходительности и восхищения.
- Катя, ты чудо! Пытаешься реанимировать то, чего не существует. Запомни, моя семья - это Костя. Плюс мои родители... но они живут далековато, в Германии.
- Так любил или нет? - хмуро интересуюсь я.
Босс склоняет голову набок, изучающе разглядывая меня, а потом отвечает с прямой и безжалостной откровенностью:
- Нет. Но как женщина она меня устраивала... когда-то.
Угу, она его устраивала раньше. А вот Ангелину он устраивает и сейчас, судя по ее вчерашним ядовитым словам, которые отравили все мои мысли и чувства ужасной горечью.
Погрузившись в свои размышления, я молчу, пока Царевичев не касается моего плеча. Блин, ну просила же не трогать, а ему хоть бы хны! Как будто он свои руки не может или не хочет контролировать, и они живут собственной жизнью.
Злясь и на него, и на себя, я отодвигаюсь и прикусываю нижнюю губу. Царевичев вдруг коротко выдыхает и напряжённо цедит сквозь зубы:
- Не делай так, Катя.
- Что..? - недоуменно начинаю я и осекаюсь, вспомнив вчерашнее.
- Не провоцируй меня, - продолжает он низким вибрирующим голосом. - Ты хоть понимаешь, насколько тяжело мужчине находиться в уединении с девушкой, которую он безумно хочет... и не трогать ее?
- Да, - неуверенно отвечаю ему. Я ведь и сама испытываю схожую проблему запретного притяжения.
- Ни черта ты не понимаешь, - хмыкает Царевичев. - Ладно, едем. Дети скоро проснутся. Ты же не хочешь, чтобы они заметили, что тебя нет дома?
В особняк мы приезжаем буквально в последний момент.