Я тоже всегда одевался просто, если дело не касалась официоза. Это там меня наряжали, как денди, а сам предпочитал свитер и джинсы с кроссовками или кедами. В сотый раз с момента приезда я посмотрел на часы. Скоро полночь.

Лиззи все-таки меня отпустила,  но только в туалет. Покидая его, я наткнулся на Элли. Она сама выходила из комнаты девочек, увидела меня. Сначала не обратила внимания, но потом резко обернулась и замерла с открытым ртом.

- Привет, - как обычно в таких случаях, поздоровался я, доброжелательно улыбаясь.

Мама с детства меня учила, что большинство людей добрые, а впадают в ступор, увидев меня, исключительно от неожиданности. Ничего страшного.  Нужно быть милым и все.

Правда, Элли я поприветствовал абсолютно автоматически, словно мы были знакомы. Мари много про нее говорила. Я почти решился попросить номер, но вспомнил, что Мари не хотела афишировать наше знакомство.

Как же мне с ней повезло.

- А… Эм. Привет, - очнулась блондиночка, часто моргая, но быстро нашлась. – А можно сфотографироваться?

- Можно.

Я взял у нее из рук телефон, перевел в режим селфи, поднял руку и нажал спуск.

Элли издала какой-то звук. Нечто вроде стона и тихого визга одновременно. Я вернул ей телефон.

- Спасибо, Эндрю. Ты прелесть. Отдыхаешь здесь?  С друзьями? – очнулась она весьма быстро для личных вопросов.

Но я не стал врать.

- Да, с друзьями и кузеном.  Они уже меня заждались.

И я пошел быстрым шагом к своей компании, где солировал Костя. Он никого не знал из приятелей Лиззи, но как-то сразу привлек к себе внимание и стал гвоздем программы. Возможно, именно ему стоило родиться наследником. Веселый, харизматичный, обожающий быть в центре внимания. Таким должен быть царь для народа в двадцать первом веке. А не унылая какашка со склонностью к бунтарству в моем лице.

Но звезды легли иначе. Костя был лишь третьим в очереди на престол.

Я пришел аккурат к бою курантов. Да-да, Лиззи подсуетилась и на большом телеке специально для гостей из России показывали Красную площадь. Я закатил глаза, опять растягивая губы в вежливо потрясенной улыбке.

С перезвоном Лиззи впечаталась поцелуем мне в губы. Я быстро отстранился, нахмурился, но она невозмутимо запрыгала, захлопала в ладоши и начала выкрикивать в потолок поздравления с новым годом.

Час.

Один час, Андрей, и фарс закончится.

Боже, дай мне сил.

Этот час длился бесконечно, а потом я с трудом сдерживался, чтобы не превысить скорость. В зеркале заднего вида то и дело мигала фарами машина сопровождения. Они узнают ее адрес. Донесут Стефе – сто процентов, но возможно я все же уговорю ее ничего не докладывать отцу.

Мари моя. Только моя. Я не хотел делиться ею ни с кем. Этой девочке точно не нужно внимание прессы или спецслужб. А вот мне она нужна вся целиком.

Лифт не работал, и я перепрыгивал через три ступеньки от нетерпения. У заветной двери ее квартиры я занес руку, чтобы постучать, но увидел, что не заперто.

С ума она сошла что ли? В таком районе, еще и в новый год. Хорошо, что это я, а не насильник какой-нибудь. Хотя помыслы у нас были схожие.

Я толкнул дверь, вошел, прикрыл за собой и запер. Гостиная тонула в полумраке. Ее освещала лишь лампа на столе и свет от телевизора, который шептал что-то на сниженной громкости. На журнальном столике стояла початая бутылка вина, кучкой валялись листики клубники, а от вазочки с жидким шоколадом разбегались по салфетке шкодные капельки.

Мари спала на диване, обняв подушку.

Я присел и увидел в уголке рта следы шоколада.

Устоять невозможно.

Я провел языком по ее нижней губе, задерживаясь в перепачканном сладостью местечке. Мари тихо охнула.