— Какие вещи вы собрались собирать? — глаза хозяйки испуганно расширились. — Куда вы собрались в таком состоянии?

— Я ведь уволен? — с комом в горле уточнил Алексей.

— Кто уволен? Почему уволен? — София растерянно комкала шумный пакет. — За что уволен? Я не пойму, о чём вы говорите! Я сердита на вас за то, что обманули меня и не приняли лекарство. С чего вы взяли, что вас уволили?

— Но, я не встретил вас. Я не успел.

Алексей засунул руки в карманы брюк, не зная, куда ещё их деть, и ощущал огромную вину перед хозяйкой. Он прекрасно понимал, как боялась сегодня выходить одна и понимал причину. Он подвёл её.

— Посмотрите на часы, — потребовала София.

Помощник вытащил руку из кармана и глянул на время. Пять часов. Ещё только пять. Она вернулась домой раньше на час.

— Почему?

— Меня подвезла подруга, — непонятно почему соврала София, вернувшаяся на такси, и снова ткнула пальцем на принесённые лекарства. — Немедленно примите их, и не заставляйте за себя волноваться.

— Понял, — осторожно кивнул Алексей.

Неужели удача улыбнулась ему? Кажется, в этот раз повезло, и искать работу пока не придётся. Он потянулся за одной из упаковок с жаропонижающим. Но София опередила его действия и сама высвободила пару таблеток, затем пододвигая к нему стакан с водой.

— Пейте. Хочу удостовериться, что вы действительно это сделаете.

Громов подчинился, послушно проглотил горькие пилюли и осушил стакан. Жажда замучила его. Хозяйка вздохнула и сняла с плеча свою сумочку.

— Я буду у себя, переоденусь. Вы идите, отдыхайте, — велела она помощнику.

Затем София прошла мимо него в коридор, оглядываясь, словно боялась, что Алексей действительно вздумает сбежать, прихватив мешок с мусором.

— Угу, — кивнул он тяжёлой головой.

Стоило хозяйке закрыть за собой дверь, Алексей подошёл к холодильнику и достал нужные продукты, так кстати заготовленные заранее. Он просто быстро сбросит всё это в кучу, и оставит на столе. Всё равно София собирается ужинать, как только примет душ и переоденется. Алексей почистил яблоко, и принялся кромсать мясо краба, издеваясь над ним и пытаясь выстрогать из него «кубики среднего размера».

— Какого среднего? — ворчал Громов. — Среднего по сравнению с чем?

Он сбросил всё нарезанное в небольшую прозрачную миску, и поглядел на сохранённую страницу в телефоне.

— Розовый соус… — Алексей вздохнул и потянулся за бутылкой с соусом табаско.

Эта штука такая острая, что если переборщит, быть ему битым. Стараясь на глаз определить дозу всех «компонентов», он смешал получившееся бледно-розовое вещество, искренне не понимая, в чём его прелесть.

— Зачем коньяк в еду лить? — Алексей аккуратно выложил на тарелку листья салата, сверху наструганный кружками огурец, и горкой выложил всё, что накромсал ранее.

— Посыпьте крошкой из болгарского перца… — Громов приподнял брови. — Крошкой из перца? Нет, серьёзно? А показать человеку, как можно из этого…

Он поглядел на огромный, блестящий красным боком овощ.

— Это что нужно с ним делать, чтоб он в крошку превратился?

Алексей обречённо вздохнул, попытался нарезать перец как можно мельче, в итоге порезался, чертыхнулся, посыпал салат ошмётками и для верности воткнул сверху веточку петрушки.

— Buen provecho, mi belleza… [1](Приятного аппетита, моя красавица. (прим. пер. с исп.) — низким рокочущим голосом проговорил Громов, продолжая дурачиться и приподнимая воротник рубашки.

Разворачиваясь, он опёрся боком о стол, и сложил руки на груди. Улыбка быстро сошла с губ Алексея, когда увидел, что хозяйка уже переоделась и стояла при входе на кухню. Чёрт… Неловко вышло. Он заставил себя ещё раз улыбнуться, делая вид, что ничего не произошло.