– Снег пошёл, – сказала Настасья Васильевна, хотя окна были зашторены, и её неуловимая улыбка заставила позабыть о пережитом стыде. Она улыбалась тепло и будто бы одному только мне. – Распоряжусь, чтобы положили грелки в постели. Не хватало ещё заболеть в такую холодную ночь.

Отодвинув тяжёлую портьеру, она выглянула на улицу, но в тёмном проёме окон не было видно ничего, кроме кружащих крупных, словно птичий пух, снежных хлопьев.

– За ночь всю землю покроет снег, – уверенно произнесла Настасья Васильевна. – Так что, Мишель, мы обязательно заметим по следам, если ваша ведьма-волчица появится.

– Она вовсе не моя, – смущаясь под её взглядом, пробормотал я. Ох, честное слово, мне даже писать неловко и самому себе признаваться стыдно, какую власть эта женщина получила надо мной за один вечер, за один взгляд.

– Тогда ваша снежная королевна, – не взглянув в мою сторону, сказала Настасья Васильевна. – Вы же её приехали к нам искать?

– Сказки, – пробормотал я робко. – Я собираю сказки.

– Но ищете вы не их. – Я не видел лица этой женщины, но знал, что она, глядя в тёмное окно, улыбалась.

– А кто она такая? – подала робкий голосок Клара.

Трещал огонь, и слышно было, как завывал ветер за окном, принося в Великолесье зиму.

Никто не ответил Кларе, потому что никто не знал ответа.

И мне пришлось признать себе: Настасья Васильевна права. Я искал её. Мой сон, моё лихорадочное видение. И в каждой сказке, в каждой песне, в каждом слове пытался найти её след. Беда только в том, что следов она не оставляла.

В отличие от ведьмы-волчицы.

Поэтому я сбежал из дома: потому что в Волчьем логе её больше нет.

Поэтому я исписал уже несколько десятков дневников, пытаясь среди тысяч букв и запятых найти её черты…

Поэтому я приехал в Великолесье в погоне за призраком.

И вот я снова строчу. И не сборник для университета, как мне стоило бы сделать, а свой дневник.

Сижу, грею ноги и никак не могу согреться, хлюпаю носом и пью чай. Рядом сидит Клара и очаровательно краснеет, пытаясь вышивать.

Очень злюсь на всё, особенно на карету и ботинки. Писать работу для университета никак не получается.

От злости накапал чернил в дневник.

Не знаю, в чём мне теперь ходить. Денег нет.

Merde

13 студня

Кажется, мои пальцы до сих пор пахнут кровью. Я часа два драил руки щёткой, а всё равно вижу и чую кровь. Merde.

Начну по порядку.

Да с чего тут начать?

Но нужно, нужно рассказать всё, даже если придётся писать всю ночь. Только тогда, наверное, смогу заснуть, когда передам всё бумаге. Вдруг это поможет и чернила смоют кровь с моих пальцев?

Начну прямо сначала, как приехал в усадьбу. Меня приняли как дорогого гостя, и, если не считать странного грубого поведения графа, всё было отлично. Но я давно привык к неотёсанности ратиславцев и не жду от них ничего другого. Честное слово, Лёшка – просто бриллиант, находка, настоящее сокровище. Порой и не верится, что такой человек может быть ратиславцем, хотя он самый что ни на есть потомственный ратиславский дворянин, а все ратиславские дворяне – душегубцы, каких поискать.

Но случились три приятных события.

Во-первых, heureusement[6], несмотря на все признаки простуды, я проснулся совершенно здоровым.

Во-вторых, рано утром извозчик доставил мои вещи.

В-третьих, милая Клара обещала помочь в моей работе и провести в ближайшую деревню, а там найти старожилов, которые готовы поделиться быличками и сказками.

В общем, поначалу всё шло отлично. Мы с Кларой встретились рано поутру за завтраком.

– Мы будем одни, – предупредила она. – Граф уехал, отец уже работает, а Настасья Васильевна так рано не встанет.