Сол задумчиво почесал нос:

– Пожалуй, сразу с двух вещей. С АСПОПЕЛ и с сережек.

– Почему АСПОПЕЛ?

– Потому что там интересуются перемещенными лицами, а Берч служил в Бюро иммиграции и натурализации. В этом я вижу единственный шанс отыскать какую-то связь между Берчем и миссис Фромм. Полиция, конечно, занимается этим, но тут уж кому повезет больше.

– Анджела Райт, исполнительный секретарь АСПОПЕЛ, присутствовала на вчерашнем ужине, ее наверняка уже допрашивала полиция, и она откажется принять кого-нибудь из вас.

– Если только это не перемещенное лицо.

Вульф взвесил предложение Сола.

– Пожалуй, можно попытаться. Начнешь с утра. Возьми двести долларов, но помни, перемещенное лицо не может быть расточительным. А что с серьгами?

– Я не управлюсь с тем и с другим.

– И все же – как быть с ними?

– Я человек наблюдательный, но никогда еще я не видел ни на женщине, ни в витрине магазина сережек в виде пауков. Пит говорил – большие золотые пауки с растопыренными лапами? Такие серьги должны бросаться в глаза. Может быть, есть смысл попытаться отыскать магазин, где продавались такие серьги? Полиция могла еще не додуматься до этого. Я не прав?

– Нет, ты редко ошибаешься. Если мы первыми обнаружим эту женщину…

– Я возьмусь за это, – сказал Орри. – Правда, я тоже никогда не видел таких сережек. Они большие?

– Те, которые были вчера на миссис Фромм, величиной с ноготь большого пальца. Так, Арчи?

– Я бы сказал, что несколько больше, – отозвался я.

– Золотые? – снова задал вопрос Орри.

– Не знаю. Арчи?

– Думаю, что да, но не могу утверждать.

– Ладно. Берусь за серьги.

Вульф насупился:

– Это может занять месяц.

– Нет, при том, как я намерен взяться за это, мистер Вульф, – гораздо меньше. Однажды я оказал услугу одному парню, который работал продавцом в ювелирном магазине Буде, вот и начну с него. Хотя завтра воскресенье, но я знаю, где он живет. Я не понял – эти серьги, которые вчера были на миссис Фромм, те же самые, что носила женщина в машине?

– Неизвестно.

– Возможно, это две разные пары?

– Возможно.

– Понятно.

– Тебе придется платить этому знакомому продавцу?

– Еще чего! Он мне по гроб жизни обязан.

– Тогда возьми сотню долларов. Если нападешь на что-нибудь обнадеживающее, постарайся, чтобы это не стало известно полиции. Нам может понадобиться их благодарность. При малейшем намеке на след – звони мне.

Вульф обернулся к Даркину:

– А с чего начнешь ты, Фред?

Широкое лицо Фреда выражало полную растерянность. Почти двадцать лет он был только исполнителем, и теперь, когда потребовался его совет по части высокой стратегии, Даркину стало не по себе. Он стиснул зубы, сделал глотательное движение и произнес громче, чем требовалось:

– Серьги.

– Серьги взял на себя Орри.

– Знаю, но ведь сотни людей должны были видеть на ней эти серьги. Лифтеры, официанты, горничные…

– Нет. – Вульф был краток. – Тут полиция настолько опередила нас, что нам за ними не угнаться. Я уже говорил об этом. С нашими скромными силами мы должны попытаться найти ниточку, за которую еще не ухватилась полиция. У кого есть предложение для Фреда?

Они переглянулись. Никто не хотел высказываться.

– Конечно, это трудно, – кивнул Вульф. – Чтобы не тащиться следом за полицией и не дышать пылью, которую она поднимает, нужно найти свою собственную тропу. Попробуем. У меня есть предположение, что во вторник, когда машина остановилась на углу и женщина за рулем попросила мальчика позвать полицейского, рядом с ней сидел Мэтью Берч.

– Не понимаю, мистер Вульф, – сдвинул брови Сол.

– Это хорошо. Значит, и полиции, возможно, не пришла в голову такая мысль. Согласен, что это предположение весьма сомнительно. Но в тот же день та же машина, а Берч, по-видимому, ехал в ней, раздавила его. Исходя из того, что он был в машине поздно вечером, почему не предположить, что он был в ней и раньше?