Самый страшный момент был, пока лодку поднимали по огромной каменной лестнице на вершину. Меня ужасно мутило и казалось, что нас с Амоном вот-вот опрокинут. А раздавленное другими находящимися в ладье статуями, моё истерзанное тело просто скатиться вниз, пересчитав все ступени.

На верхней террасе Усерхетамон наконец расположили на постаменте, и я встала на что-то устойчивое. Мир перестал дёргаться и качаться. Хм… у меня морская болезнь?

Видя моё состояние, Хумос что-то прошептал и две жрицы, помогли мне «отлипнуть» от колонны и подвели к снятому с ладьи наосу. Необходимо снять покрывало, чтобы, вынув статую Амона из домика, жрецы занесли её в «Утробу Матери».

(Ладья Усерхетамон с наосом, укрытым льняным пологом. Храм Сети )

Туда же, в пещеру, меня аккуратно завели служительницы и оставив необходимые атрибуты все удалились. Пока стояла прислонившись к стене, услышала тихую перебранку, затем рядом со мной появилась Хепри. Она остановилась в проходе и встав там на колени, произнесла.

– Чем я могу помочь вам, Госпожа?

– Меня сильно мутит. Найди что-нибудь попить.

– Сейчас, божественная, – и мне в ладонь вложили маленький фаянсовый пузырёк. – Это сегодня утром передал достопочтимый Монтуэм, когда Киниф привёл меня к нему и сообщил, что Великой Госпоже может понадобиться поддержка.

Кивнув, отпила немного жутко кислой жидкости. Минут через десять желудок, наконец успокоился, и я смогла осознанно взглянуть вокруг себя.

«Утроба» немного изменилась с моего последнего посещения. Теперь по углам возвышались подставки под факелы. Оглядев предоставленный мне инвентарь, нашла там эти самые пресловутые «лампы» местного разлива и пока солнце окончательно не ушло за горизонт, начала готовиться к ритуалу.

Прежде всего, нужно было разжечь огонь. С этим мне проворно помогла Хепри. Благо огниво не было освещено, а к факелам девушка не прикасалась. Затем установив жертвенник, подготовила угли, травы и воскурения, что следует возжигать в течении всей ночи, под размеренное песнопение молитв.

В завершение ближе подвинула горшок, что содержал специально подготовленные масла, коими должно окроплять статую в определённые моменты между молитв.

– Тебе нельзя здесь находится, Хепри. Как только сядет солнце, начнётся ритуал.

– Не беспокойтесь, божественная. Я буду снаружи с телохранителями. Верховный жрец так и не смог заставить уважаемого Кинифа убрать ваших людей. Ночная вахта в полном составе расположилась в храме, как на этом уровне, так и до самого низа.

– Хорошо. Иди. Я позову, если что-то понадобится.

Девушка поднялась с колен и пятясь, покинула пещеру.

Ну что… начнём помолясь! Хотя, что это я. Начнём молиться!

Достала из-за пояса изрядно помятый свиток и разложила рядом с жертвенником. Выдохнув, положила в чашу с уже разогретыми углями первую порцию трав и прикрыв глаза, начала петь начальную часть. Её, как не странно, удалось выучить дословно почти сразу.

Выдохнув в кратком перерыве, добавила к травам мирру и ладан. Взглянув в шпаргалку продолжила песнопение. Увы, дальше помнила плохо, потому пришлось одним глазом постоянно подсматривать.

Теперь предстояло окропить золотую статую Амона. Благо, лекарство Монтуэма действовало и меня не тошнило от всего этого дыма и запаха.

Фуф. Как же это всё утомительно! Не знаю, продержусь ли всю ночь. Да и кушать захотелось. Хорошо хоть между частями ритуала допускались небольшие перерывы.

Подошла к выходу из пещеры и тихо попросила что-нибудь поесть.

– Протяните руку, божественная, – услышала я шёпот.