Если же верить воспоминаниям Анхесенамон, юная царица вообще хотела как можно меньше времени посвящать служениям, помня печальный опыт матери. Та просто не имела времени на собственных детей. Обосновавшись в Мемфисе, моя предшественница приняла только титулы оракула Исиды и её верховной жрицы. Царь тогда по малолетству вообще почти не участвовал в богослужениях.

За десять лет царствования Тутанхамона всё потихонечку стало возвращаться к прежним временам. Храм Амона начал набирать былую славу и мощь. А также старательно хотел вернуть те богатства и земли, что отнял Эхнатон.

Супруг не скупился на подарки и постройки. И гипостильный зал не единственное, что создавалось по его указу. Львино- и овноголовые сфинксы, статуи богов и богинь, а также во множестве храмы в различных регионах страны.

– Этот шаг перетянет всё жречество на вашу сторону, всемилостивейшая, – произнёс Аапехти, на моё затянувшееся молчание.

– Но ведь у «супруги бога» множество обязанностей. Мне придётся почти всё время находиться в Уасет.

– Смотря как всё распределить… – загадочно улыбнулся жрец, – если самолично проводить только обряды на главные празднества, а для остального определить выбранных «дуат нечер» (*«почитательниц бога»), то вам нужно будет пребывать здесь не больше месяца или двух в году на Ахет[1].

– Ты думаешь Хумос согласится? – спросила неуверенно.

– Почтенный верховный жрец не может вмешиваться в дела «дома супруги бога». После того, как божественный Небхеперура (*Тутанхамон) вернул исконную веру, обязанности всё равно исполняли «почитательницы» из школы.

– Мне тоже придётся посетить это заведение? – задумчиво поинтересовалась.

– Это было бы весьма дальновидно с вашей стороны, моя Госпожа.

Я отрешённо смотрела в даль, пытаясь выудить из воспоминаний Анхесенамон всё, что та знала об обязанностях «супруги бога Амона». Но их было катастрофически мало.

– Кроме того, – прервал мои размышления Аапехти, – если я не ошибаюсь в своих предположениях, будущего наследника следует так же объявить и «сыном Амона», дабы избежать любых возможных случайностей в будущем.

– Просчитываешь на несколько ходов вперёд? – спросила усмехнувшись.

– Я лишь служу своей Госпоже, – важно произнёс жрец, уважительно склонившись.

Вот и понимай, о ком он говорит… обо мне или Бастед?

В этот момент на террасу вышел Зубери. Странно, не заметила когда он уходил.

– Божественная, – тихо обратился ко мне храмовник, – у меня есть для вас приятные новости. Но…

– Пия, Манифер… займитесь моей подготовкой ко сну! – произнесла, повысив голос.

Меня правильно поняли и женщины поклонившись, попятились на выход. Дождавшись, когда и служанки покинут террасу, оставив только молчаливых телохранителей у входа, сюда вошли несколько нубийцев, по двое внося что-то, накрытое тканями.

Зубери пафосно, как фокусник стал сдёргивать покрывала с того, что поставили перед моим креслом. Это оказались довольно неприглядные сундуки, покрытые комьями земли и глины. Два из них были обвязаны и запечатаны, а третий закрыт на бронзовый замок в виде сфинкса.

– Какой интересный экземпляр… – прошептала, склонившись над последним.

– Действительно, жаль будет его ломать, божественная, – печально произнёс храмовник.

– Ну зачем же ломать, – возразил Аапехти, – у нас в братстве есть весьма сведущий в своём деле мастер.

– Хорошо, этот пока вскрывать не будем. Посмотрим, что у нас хранится здесь.

Вытащив небольшой кинжал, Зубери несколькими резкими взмахами разрезал верёвки, что обвязывали один из сундуков. Аккуратно, дабы не поднимать пыль раздвинул их и сняв печать убрал крышку.