– Я не думаю, что все рухнет сразу же, как только я пойду на компромисс, – сказала я, не грубо, но решительно. – Но я не собираюсь выяснять, сколько времени понадобится. Ты тоже об этом пожалеешь, даже если сейчас тебе кажется, что все нормально. Единственная тактика, которой я владею, – это выжженная земля. Если я вступлю в войну – камня на камне не останется. Поэтому мсти своими силами.

Лизель поняла, что я не просто огрызаюсь. Она не настаивала, но внимательно посмотрела на меня, потом с легким раздражением пожала плечами, налила себе еще вина, словно в утешение, и в мрачной задумчивости откинулась на спинку стула. Лампы над головой слегка потускнели, однако не так, как раньше: энергия у артефакта не заканчивалась, просто одна иллюзия сменилась другой, типа наступила ночь. Вдоль дорожек мягко загорелись фонари, на ветвях раскрылись светящиеся цветы, похожие на колокольчики. Даже водопад замерцал тусклым сине-зеленым светом. По саду бродили люди, и их голоса доносились до нас, но лишь в виде неразборчивого бормотания, которое смешивалось с шумом воды. Откуда-то слышалась громкая музыка и с ней пронзительные взрывы смеха, диссонансом пробившись сквозь общую безмятежность. Я могла бы поклясться, что это Янси и ее компания. Вероятно, ночным гулянкам предстояло продолжаться вплоть до введения официальных правил посещения.