– Боюсь, что нет.

– Все они – части одного целого. Пройдемте, я с удовольствием расскажу вам эту историю.

Шурыгин указал на солидную дубовую дверь, ведущую в соседнее помещение, и, пройдя следом за ним, Гуров оказался в аукционном зале. Здесь находилась небольшая сцена с кафедрой для аукциониста и несколько рядов кресел.

– Присаживайтесь, – гостеприимно пригласил секретарь. – Итак – предыстория наших бриллиантов. В начале девятнадцатого века в России был найден уникальный алмаз весом около 80 карат. Его выкупил московский купец Василий Мижуев. После огранки было изготовлено три бриллианта – по числу сыновей Мижуева. Купец назвал коллекцию «Фамилия» и отписал в наследство сыновьям, по камню каждому. Но во время революции купца расстреляли, а камни реквизировали. Коллекция несколько раз перепродавалась, пока не осела у частного владельца за рубежом. С этими перепродажами тоже связано множество драматических фактов, но не буду тратить ваше время. Итог таков, что последним владельцем коллекции оказался господин Литке, и сейчас он готов продать ее.

– Если я правильно понял – кому-то из наших соотечественников?

– Да, вы совершенно правы, – торжественно подтвердил Шурыгин с таким гордым видом, будто сам покупал эти камни. – После долгих странствий по свету, «Фамилия» вновь возвращается на родину. Согласитесь, есть в этом что-то символическое.

– Да, все возвращается на круги своя, – философски заметил Лев.

– Именно! И можем ли мы допустить, чтобы такой торжественный момент был омрачен глупым недоразумением?

Эти слова напомнили Гурову об основной цели его визита, и он приступил к расспросам.

– Претендент на покупку камня только один?

– Почему же? Аукцион – это соревнование. Соревнование между покупателями. Если покупатель будет только один, затея просто лишается смысла.

– А как вообще определяются участники? Если я правильно понял, работа здесь ведется индивидуально?

– Вообще-то это закрытая информация, – со всей возможной любезностью улыбнулся Шурыгин. – Мы не можем афишировать свои каналы, думаю, вы и сами понимаете это. Изначально информация о желании продать коллекцию поступила от самого господина Литке, мы помогли ему подыскать наиболее вероятных покупателей на нее.

– И самым вероятным оказался наш соотечественник?

– Да, господин Комаров изъявил такое желание, – солидно проговорил Шурыгин, уже поняв, что ключевые фамилии Гурову известны. – Думаю, в этом есть и заслуга нашего дома. Хорошо зная предысторию коллекции, мы предприняли максимум усилий, чтобы этот выдающийся раритет вернулся на родину.

– А кто еще кроме него участвует в торгах?

– Один петербургский музей и еще две фирмы, занимающиеся производством ювелирных изделий. «Бижу» из Санкт-Петербурга и московская «Ювелир-мастер». Перед тем как приступить к торгам, мы организовали показ коллекции на выставке, именно с той целью, чтобы заинтересовать потенциальных покупателей.

– Выставка проходила в Петербурге?

– Да. Международный салон, все сложилось очень удачно. Совпало по времени. И намерение господина Литке продать коллекцию, и эта выставка. Заинтересовались очень многие, но, с учетом стоимости и, так сказать, значимости раритетов именно для России, мы, конечно, отдавали предпочтение отечественным фирмам.

– Вы сейчас упомянули о стоимости. Неужели петербургские музейщики так богаты, что могут позволить себе приобрести подобную роскошь?

– Их источников я не знаю, – тонко улыбнулся Шурыгин. – Но стартовая цена ни для кого не была секретом, и, несомненно, они полностью в курсе того, что им предстоит. Так же, как и другие участники. Если они идут на это, значит, определенные резервы имеются. Возможно, здесь участвуют спонсоры или благотворители. Помощь культурным учреждениям хорошо влияет на имидж, а музей – это то место, где хранятся осязаемые свидетельства национальной истории. Возможно, кому-то захотелось увековечить свое имя как мецената.