– Здравствуй, Аной, – поприветствовал его наставник Митридата. – Ждешь попутного ветра? Я вижу, твой «Коринф» готов бороздить моря. Прекрасное судно. Так и любовался бы им целый день.

– Да, мое судно – лучшее на побережье, – гордо отвечал грек, и ему было чем гордиться. Аной владел тримерой и назывался не капитаном, а триерархом. Тримера имел три яруса весел, и для последнего дополнительно прорезали отверстия в борту судна. Наиболее сильные гребцы – граниты – сидели в верхнем ряду, в среднем помещались зигиты, а в нижнем – таламиты. Флейтист поддерживал ритм, командовал гребцами гортатор. Такие корабли славились своим экипажем – в нем могло быть двести человек, а еще подводным тараном, служившим продолжением киля и представлявшим собой железный наконечник. Он свободно мог обрубать в бою весла вражеских судов.

– Возьмешь меня и моих спутников до Херсонеса? – поинтересовался Тирибаз, поглаживая шрам. Аной задумался. Он был не только хорошим мореплавателем, но и прекрасным купцом.

– Что дашь? – спросил он быстро и пристально посмотрел в серые глаза старого знакомого. Воин позвенел в кармане монетами, оставшимися от горного похода, но этот звук не произвел на Аноя никакого впечатления.

– Маловато, – решил он. – Путешествие опасное.

Тирибаз наклонился к его уху, прикрытому длинными седыми прядями.

– А если я попрошу тебя перевезти царя?

Аной вздрогнул:

– Царя? Но какого?

– Нашего Митридата, сына Эвергета, – пояснил воин. – Если до тебя долетали какие-то вести, ты слышал, что Эвергет почил, причем ему помогла это сделать любимая женушка. Сейчас она опекунша несовершеннолетних детей, двое из которых – Митридат и его брат – коронованы на царство. Матушке очень не хочется отдавать трон старшему, видевшему, как она приложила руку к смерти отца.

Аной покачал головой, и серебристые волосы рассыпались по плечам.

– Ужасные вещи ты рассказываешь, Тирибаз.

– Ужасные, Аной, – согласился приятель. – Так ты готов нам помочь?

Аной оглянулся и увидел группу из трех человек, пристально наблюдавших за ними. Двое – мужчины средних лет, с такими же мужественными лицами, как у Тирибаза, – старались заслонить собой коренастого мальчика со светлыми кудрявыми волосами, сложенного, как греческий бог.

– Это и есть Митридат, сын Эвергета? – поинтересовался он, прищурившись. Морщинки-лучики разбежались вокруг глаз, делая его лицо добрым и сострадательным. – Красивый мальчишка. Жаль, если он погибнет в пути. Говорят, тавры будто озверели, подстерегают корабли на каждом квадрате и атакуют с утлых лодчонок, приводя их несметное множество.

– Но у тебя прекрасный быстроходный корабль, – заметил Тирибаз. – Он носом разбросает их утлые суденышки.

Триерарх пожал плечами:

– Как сказать, как сказать… Ты не мореплаватель, и тебе неизвестно, сколько триер захватили тавры. Они хитры и храбры. Может быть, им покровительствует Дева, по-нашему – Артемида, которой они приносят несметное количество жертв. Мне будет жаль, если и вы попадете в их число.

Тирибаз немного помолчал, словно обдумывая сказанное, но уже через несколько секунд с силой рубанул воздух:

– Мы согласны. Пойми, за ним посланы лучшие воины, они, как хорошо обученные псы, идут по нашим следам. Наша хитрость позволила нам дойти до побережья. Они не ожидают, что мы решимся на морское путешествие. Так что у нас нет выхода, Аной. Либо нас убьют на горной тропе или заколют в лесу, либо тавры принесут нас в жертву Деве, либо боги помогут нам, и мы спасемся. Третий вариант мне нравится больше всего.