Кен бросил взгляд на старика, сидевшего рядом и с напряженным вниманием слушавшего их разговор.

– Кто это мог быть, мистер Стеббинс? – спросил он. – Кто это мог быть? Вы разбираетесь в таких вещах. Кого она видела?

Мистер Стеббинс неторопливо поднялся на ноги.

– Стало быть, белая кожа? Бледная, рыхлая? Точно тесто? И огромные ладони со ступнями?

– Да, – кивнула Джули. – И… и еще…

– Что?

– Еще эта тварь была слепа. Вместо глаз какие-то штуки… пара черных кругов. Черных, как ночь.

Вновь задрожав, Джули опасливо покосилась в сторону ручья, а мистер Стеббинс напрягся, стиснул зубы и решительно кивнул.

– Знаю! – объявил он. – Я знаю, кто это был.

– Кто же?

Мистер Стеббинс, нахмурившись, забормотал себе под нос:

– Казалось бы, этого не может быть, но описание… описание…

Задумчиво морща лоб, старик устремил взгляд куда-то вдаль.

– Эти твари живут в пещерах, – наконец сказал он. – В пещерах глубоко под землей. В недрах высоких гор. Внизу, под землей, под горами, в громадных коридорах и полостях, самими же ими и вырытых. Твари эти – не люди. С виду похожи, однако не люди. Живущие в подземельях, они роют из земли металл. День и ночь роют, копят металл, а наверх поднимаются разве что изредка: на солнце не могут смотреть.

– А как они называются? – спросила Джули.

Мистер Стеббинс снова надолго задумался, напрягая память, вспоминая былые годы, некогда читанные древние книги, некогда слышанные предания. Твари, живущие под землей… с виду похожие на людей, однако не люди… роющие подземелья и добывающие из земли металлы. Слепые твари с огромными ладонями и ступнями, с белесой, как тесто, кожей…

– Гоблины, – объявил мистер Стеббинс. – Тварь, с которой тебе довелось столкнуться, называется «гоблин».

Джули, кивнув, еще крепче обхватила колени, во все глаза уставилась на землю у ног.

– Да, – подтвердила она. – Название как раз для нее. Жуткая тварь! Я перепугалась до полусмерти… вскочила – и бежать, бежать! Такая страшная, ужас! – призналась она, однако, подняв взгляд на брата, слегка улыбнулась. – Но ничего. Теперь мне уже лучше, и…

Кен, потерев широкие смуглые ладони одна о другую, с облегчением перевел дух, удовлетворенно кивнул.

– Вот и прекрасно, – сказал он. – Тогда идем, продолжим работу. Работы у нас – невпроворот. Целая куча.

По комнатам большого каркасного дома гулким эхом разносился рокот. От этого рокота – глухого, мерного, словно раскаты грома вдали, – мелко дрожали тарелки на кухне и водосточные желоба вдоль карнизов. Время от времени он стихал, но вскоре неуклонно, неумолимо возобновлялся, тревожа вечернюю тишину, а зарождался здесь же, под крышей большого дома, на верхнем этаже.

В ванной, сгрудившись у кресла возле стены, толкали друг дружку и взволнованно перешептывались трое детишек, подстегиваемые любопытством.

– Он нас точно не увидит? – прошипел Томми.

– Как он нас увидит? Главное, не шумите. Болтайте потише.

Стоявший на кресле лицом к стене Дэйв Грант переступил с ноги на ногу и продолжал наблюдение, не обращая внимания на требования товарищей уступить им место.

– Дай и мне глянуть, – шепнула ему Джоан, пихнув брата острым локотком. – Подвинься, ну!

– Заткнись, – отпихнул ее Дэйв. – Мне теперь видно лучше: он свет включил.

– Я тоже хочу поглядеть, – прошипел Томми, стаскивая Дэйва с кресла. – Не все же тебе одному!

Насупившись, Дэйв мягко спрыгнул на пол.

– Это наш дом вообще-то, – проворчал он.

Осторожно забравшись на кресло, Томми повернулся к стене и приник глазом к щели. Поначалу он не смог разглядеть ничего: щель оказалась узкой, а свет по ту сторону был тускловат. Но вскоре глаз привык к полумраку, и Томми постепенно начал различать, что там, в комнате за стеной.