Катерина была слишком благовоспитанна, чтобы уличать падчерицу в недостойных чувствах, а потому позвала на помощь отца.

С прямотой, свойственной натурам честным и бесхитростным, отец заявил, что пора уж и замуж. Если сама Селина не смогла найти себе подходящего жениха, – подходящего! – он сам, вместе с Катериной, разумеется, займется этим.

Не мне объяснять, что за этим последовало. Работа в мастерской теперь занимала все мое время, поскольку никому другому просто не было до этого дела: Селина плавно переходила от тихой истерики к буйству, а отец с Катериной – от уговоров к угрозам. Спускаться в лавку им было некогда.

У нас было пять мастериц и три подмастерья, заказы сыпались со всех сторон, то и дело влетал очередной приказчик или степенно и осторожно входил очередной клиент, не найдя никого в лавке или отправленный ко мне служанкой Мариной, которая временно стояла за прилавком. А я буквально разрывалась между всеми.

В жилой части дома, расположенной выше мастерской и лавки, где мы, собственно говоря, и жили, шла война. Единственными, кто получал от этого истинное удовольствие, были Дана и Дин… Пока Катерина, отец и Селина бурно рисовали недалекое совместное будущее, дети бесконтрольно чинили проказы. Сначала выкрасили только что остриженную болонку Катерины в зеленый цвет (чтобы веселей было, а то что она, бедная, такая голенькая ходит!) и привязали ее хвост к хвосту соседской кошки, чтобы посмотреть, действительно ли кошка с собакой ужиться не могут. Потом перетянули все перила на лестницах в доме туго натянутыми веревками (играя в матросов, изучали процесс завязывания и крепость морских узлов). И, наконец, продолжили на улице, сунув под хвост лошади одной почему-то не понравившейся им толстой клиентки нечто острое и колючее (кошка была занята, а проверить поговорку «коту под хвост» было больше не на ком). Бедняжка издала дикое ржание (не клиентка, а лошадь!), сломя голову помчавшись вниз по дороге и волоча за собой карету, буквально разваливающуюся по частям, но вместе с тем весело скачущую по брусчатке.

Так мы прожили несколько дней. Постепенно страсти улеглись, но если кто-то думал, что Селина смирилась со своей участью, тот ошибался. Она все-таки была старшей сестрой Даны и Дина.

А в это время очень кстати графу Ноилину понадобилась золотошвейка.

О графе Ноилине стоит рассказать отдельно.

Город наш назывался Кермисом, и ничего примечательного в нем не было. Его разделяла надвое река, и все, что в нем находилось, сразу же обретало ярлык: «Верхний город» или «Нижний город». Это было существенно, поскольку в Верхнем городе, на холме, жила вся местная знать и те, кто стремился к ней приблизиться, а Нижний оставался тем, кто не мог выкарабкаться из бедности или, по крайней мере, едва сводил концы с концами. Мы, как вы понимаете, жили в Верхнем городе.

В Верхнем городе улицы были чистыми, дома ухоженными, лавки богатыми, а публика – щедрой. Еще здесь были театр, ратуша и прелестный ухоженный парк. В Нижнем, естественно, всего этого не было. Но и здесь, и там люди, по сути, были одинаковы и больше всего любили посплетничать, с той только разницей, что в Нижнем городе сплетничали более грубо, а в Верхнем – более витиевато. Короче, город как город, ничего необычного и ничего интересного.

Единственной и несомненной достопримечательностью этого края был замок Самсод, стоявший милях в десяти выше по реке среди густого леса на достаточно высоком живописном холме, оттого видный издалека и выглядевший весьма зловеще на фоне слухов, окружавших его. Замок был когда-то укрепленной крепостью, окруженной отведенной из реки водой, с башнями, бойницами, подъемным мостом и прочими атрибутами защитного сооружения, но постепенно расстроился, оброс новыми башнями, дворами, стенами, мостами, так что от первоначального строгого строения остались лишь одни воспоминания. Но при всем этом редко кому доводилось там бывать, несмотря на соседство с городом. Не только потому, что человек, живший там, очень не любил непрошенных гостей, просто он был магом.