Рабочий не обратил на Софию внимания. Девочка поднялась по гранитным ступеням. На крыше, над распахнутыми дверьми, удобно расположилась горгулья, знакомая ей по буклету. Каменный язык, высунутый из пасти, казался длинным до невозможности.

За дверьми брала начало узкая ковровая дорожка. Малиновая полоска пересекала мраморный пол, ведя к высокой деревянной стойке. София повыше вскинула голову и направилась туда. Человек за стойкой поднял глаза, отложил книгу, которую держал. И кивнул Софии:

– Доброе утро.

– Доброе утро, – отозвалась она и посмотрела служителю в глаза.

Он был лысым, а голубые глаза – до того бледными, что казались вовсе бесцветными.

София сглотнула:

– Мне нужно обратиться в архив.

Лысый вновь кивнул, не сводя с гостьи взгляда.

– Посетители, желающие сделать запрос, должны заполнить карточку искателя, которая, будучи одобрена, предоставляет неограниченный доступ к любому хранилищу. Однако есть ограничение. – Он сделал паузу. – К пользованию архивом допускаются лишь нигилизмийцы.

– Да, я понимаю, – сказала София. – Я нигилизмийка.

Нигилизмийцы стали отправлять посланников в другие эпохи еще в 1850-е годы. Цель миссий – побуждать эпохи прошлого развиваться так, как описывалось исторической наукой Нового Запада. Тем не менее возникли множественные препятствия как философского свойства, так и чисто практического. Представьте хотя бы всю тщету попыток заставить исследователей родом из Папских государств отплывать на восток в надежде «открыть» континенты Западного полушария. Тем не менее деятельность подобного рода не прекращается. Из одного только Бостона каждый год отправляются десятки миссионеров: в Папские государства, в Сокровенные империи, к Ранним фараонам…

Шадрак Элли. История Нового Запада

Сперва София решила, что нигилизмийский буклет ей прислал кто-то из библиотекарей бостонской Публички: даром ли ей там столько месяцев помогали чем могли. Мог же затесаться и тайный нигилизмиец?..

Потом ей стало казаться, что конверт подбросил один из друзей Шадрака, вполне закономерно считавший, что ее дядя нипочем не захочет лично обращаться в нигилизмийский архив. Узколобым или зашоренным Шадрака назвать никак нельзя, тем не менее события недавнего прошлого весьма конкретно настроили его против нигилизмийцев. Он и прежде всерьез не воспринимал постулаты этого вероучения, а теперь убедился, что его адепты могли быть очень опасны.

Наконец девочке пришло в голову, что безымянный отправитель, возможно, сам работал в архиве. Работал – и знал со всей определенностью, что здесь найдется нечто небесполезное для ее поисков. Вроде бы дикая мысль: чтобы незнакомый нигилизмиец да взялся ей помогать?.. Однако Софию дрожь пробирала, стоило подумать, что здесь могли храниться некие сведения… более того, кто-то их уже обнаружил.

Глядя через конторку на архивного служителя, она помимо воли раздумывала: а вдруг это он и есть? Тайный союзник, приславший письмо?.. Вот только взгляд, пристальный, немигающий… София потянулась к висевшему на шее кулону и негромко прокашлялась. Как и следовало ожидать, круглый амулет тотчас привлек внимание нигилизмийца. И наконец, медленно повернувшись, лысый выдвинул ящик стола. Вытащил лист бумаги, перо и протянул Софии:

– Пишите заявление на предоставление вам карточки искателя.

– Спасибо большое.

– Я обязан особо подчеркнуть, – негромко продолжал он, указывая на место для подписи, – что данное заявление рассматривается как подзаконное соглашение. Если вы поставите подпись, а в предоставленных вами данных обнаружится несоответствие, соглашение сочтется ничтожным.