Все ждали, прислушиваясь. Она открыла дверь… Прозвучал мужской голос: кто-то представился. Очень скоро миссис Клэй возвратилась, ведя худощавого мужчину в светло-сером пиджаке.

– Блай? – вскакивая, удивился Шадрак. – Что случилось?

– Прошу извинить меня за то, что прерываю ваш праздник, – сказал премьер-министр Блай.

От него не укрылось ни присутствие гостей, ни царившая в комнате атмосфера, не говоря уже о наполовину съеденном торте.

– К сожалению, обстоятельства требуют безотлагательных действий. Прямо сейчас сюда направляется Бродгёрдл. Он собирается убедить тебя, друг мой, в необходимости расторгнуть договора, заключенные с Индейскими территориями. Он определенно располагает козырями, могущими воздействовать на твое решение, но какими именно, мне доподлинно неизвестно. Он не знает, что я прослышал о его намерениях, и подавно – о моем присутствии здесь. Тем не менее я счел за благо предупредить…

Шадрак с ужасом смотрел на него, ушам своим не веря:

– Расторгнуть? Договора?.. Это же все равно что войну объявить…

Блай покачал головой:

– Забудем об этом пока. Как ты полагаешь, что у него может на тебя быть? О чем он проведал таком, что способно причинить тебе боль? И что мы можем предпринять, дабы выбить у него из рук оружие?

– Ну… я не знаю… – Шадрак запустил в волосы пятерню. – Возможно, он блефует. Но может и что угодно пустить в ход… Это зависит от того, насколько сильно он намерен сам замараться!

Рот Блая превратился в одну прямую черту.

– Полагаю, – сказал он, – до предела…

И тут же в парадную дверь забарабанили снова. На сей раз – громко и непрерывно. Все замерли на местах.

– Надо впустить его, – коротко бросил Блай. – Иначе будет выглядеть подозрительно.

Шадрак с усилием перевел дух:

– Майлз, отведи Блая в хранилище карт. Не показывайтесь оттуда, пока я сам не приду… София, Тео, – ступайте наверх. Миссис Клэй! Я приму Бродгёрдла в кабинете.

И он быстро свернул карту.

– Как скажете, мистер Элли… – дрожащим голосом выговорила миссис Клэй и вышла из кухни.

Блай следом за Майлзом удалился в противоположном направлении.

София стояла неподвижно. Ноги точно приросли к полу.

– Идем. – Тео потянул ее за руку.

– Все будет хорошо, – сказал Шадрак и легонько сжал ее плечо. – Ступай, Софочка. Я вас потом всех позову.

Я цеплялась за кусок мачты «Пустельги», а кругом вздымались волны, усеянные обломками корабля. В небе царила все та же непроглядная темень, однако завывание лютотравов утихло, и я расслышала далекий голос, звавший меня по имени:

– Минна! Минна!..

Это подавал весть мой муж. Я закричала в ответ так громко, как только могла, невзирая на боль в горле, раздраженном соленой морской водой. Спустя некоторое время он услышал меня.

– Где ты? – крикнул он. – Подай голос, я к тебе поплыву!

Я выкрикивала его имя, кашляя и хрипя. Наконец мне показалось, что ярость волн немного улеглась, и вот уже я рассмотрела кусок дерева, двигавшийся в мою сторону. Это был целый щит, выломанный из палубы. Бронсон стоял на коленях и греб обломком доски. Он осторожно вытащил меня из воды на импровизированный плот, где мы с ним и повалились друг дружке в объятия, совершенно выбившись из сил.

Впрочем, мы недолго радовались спасению. Как-никак, мы остались совершенно одни посреди бескрайней водной пустыни. Я бы, наверное, заплакала от отчаяния, но мое тело и разум были предельно утомлены. Я не то уснула, не то лишилась чувств, не то просто поплыла в бесконечной пустоте полночного океана…

Когда же я вновь начала осознавать кругом себя мир, первое, что почувствовала, – объятия Бронсона. Волны вокруг нас успокоились настолько, насколько это вообще возможно в открытом море, а небо понемногу светлело. Только тогда я сообразила, что меня потревожили человеческие голоса, и принялась расталкивать Бронсона.