По лицу Раечки можно было читать, как по открытой книге. Ах, папочка! Вот ты какой! Подарил дочке дешевку! Жалкий тоненький браслетик цепочкой. Никак не дороже пятерки ему этот браслетик обошелся. А у самого в домашнем сейфе бешеные тысячи лежали. Ну, папочка! Ну, сквалыга! И маленькие кулачки Раечки сами собой сжались так, что на сгибах выступили остренькие, словно речные камушки, косточки. Жадина!

Глаша ничего такого не думала. И на деньги она посмотрела с совершеннейшим равнодушием.

– Зачем мне деньги? – пробормотала она. – Зачем мне эти деньги, если Сенечки нет рядом?

И, закрыв лицо руками, она снова зарыдала.

– Хм, хм, – пробормотал все еще стоящий рядом мастер по вскрытию сейфов. – Ну, это еще как сказать. Вот, к примеру, деньги нужны, чтобы вы могли мне заплатить.

Глаша подняла на него заплаканные глаза.

– Что?

– А то самое! Кабы не нашлось в этом сейфе денежек, был бы он пустой, чем бы вы со мной расплачивались? Документиками из первого сейфа? Или как?

– Ах, да возьмите вы их себе все! – воскликнула Глаша, небрежно кидая мужику толстенькую пачечку денег.

Но тому она не досталась. Деньги перехватила Раечка. Отсчитав, сколько положено, она выпроводила мастера из дома. А сама вернулась к мачехе.

– Тут у тебя куча денег! – сердито сказала она ей. – Ты должна позаботиться о них.

– Как это?

– Положи их в банк!

– В банк? Зачем же в банк? И потом, в какой банк?

– Да в любой. Открой там счет, тебе дадут пластиковую карту. «Визу», например, можно взять.

– Зачем мне виза? Куда я поеду? И потом, я должна быть дома. Ждать Сенечку!

– Господи! – возмутилась Раечка. – Виза не в смысле, что ты куда-то поедешь. Виза в смысле, что это название пластиковой карты.

– Пластиковой карты, – машинально повторила Глаша и с неожиданно проснувшимся любопытством спросила: – А что это такое?

– Ты что, никогда не клала деньги на свой счет в банке?

– Нет. Понятия не имею, как это делается.

– О-о-о!!! Папа не давал тебе наличных денег?

– Почему же. Давал.

– И ты ничего с них не отложила?

– Нет.

– Он тебе много давал!

– Я тратила деньги на хозяйство. А на те, что оставались, покупала подарки. Детям, тебе, маме.

– И ты ничего не накопила?

– Нет. А зачем?

Глаза Глафиры светились неподдельным изумлением. Похоже, она в самом деле плохо представляла, как и что следует делать с деньгами, чтобы крупная сумма не исчезла в несколько дней. Раечка даже схватилась за голову.

– Отдай эти деньги мне! – заявила она. – Иначе ты их просто потеряешь.

Глаша с готовностью кивнула:

– Бери! Конечно, бери! У тебя они будут целее.

Раечка уже протянула хваткую лапку, чтобы наложить ее на папины денежки, но тут вмешалась Кира.

– Погоди, Глафира, – произнесла она, вставая между деньгами и хваткой Раечкой. – Хорошо, пусть ты не умеешь пользоваться пластиковой картой. Но ты ведь знаешь, что такое сберкнижка?

– Конечно, – бодро кивнула женщина. – У моей бабушки была сберкнижка. Она на нее пенсию складывала. Говорила, что иначе мои родители все пропьют. Вы не представляете, какая у нас каждый раз после этого в семье склока бывала. Отец узнавал, что бабушка снова отнесла пенсию на книжку, и начинал материться. Вы бы только слышали! Ногами топал, грозился! А сделать ничего не мог. Раз деньги положены на книжку бабушкой, то только бабушка и могла их оттуда снять.

– Вот именно. И ты заведи себе такую же книжку. Будешь снимать оттуда столько денег, сколько нужно тебе и детям, чтобы…

Кира не договорила и осеклась. Упоминать о том, что Глаше надо как-то протянуть то время, пока она официально не вступит в права наследования как вдова своего мужа, было в данный момент весьма неблагоразумно. Глаша и так была на грани нервного срыва. К чему трепать ей нервы еще больше?