– Ненси, ну где же ты? – донеслось с той стороны.

– Иду, – шикнула на начальника и пригнулась, вползая в проход. Гил протянул мне руку и помог выбраться. Я огляделась – красивый белый дом был прямо передо мной. А на лужайке перед ним, словно грибы, выросли девушки. Они сидели на зеленой травке и не отрывали взгляда от увитой виноградом террасы. А оттуда доносился девичий смех и разговоры тех, кто оказался более удачливым и сумел понравиться матушке поэта.

– Мы пойдем к ним? – спросила Гила.

– Фотографируй, – приказал он.

Точно! Чуть не забыла. Скомандовала чуду техники и магии сохранить эту необычную картину, а затем Гил увлек меня чуть в сторону, и я сумела разглядеть среди зелени достаточно уютную скамейку. Мы едва успели присесть, как с террасы донесся звучный мужской голос. Стоит признать, слышно было отлично. И голос… завораживал. Он летел над садом, а слушательницы, казалось, забыли, как дышать.

Мне стихи понравились. Они ведь были о главном – о любви.

– Какие скверные стишата, – пробормотал Гил.

– Ты что! – ткнула его локтем в бок. – Они прекрасны!

– Чем? – насупился редактор. – Вот уж не думал, что ты падка на любовные строки без намека на чувства. Когда любят, так не говорят, Ненси. Единственное предназначение этого, с позволения сказать, стихотворения – обманывать глупых девушек вроде тебя. Уверен, у Аллени отбоя нет от женщин, и каждой он читает одни и те же строки.

– Умеешь ты испортить момент. – Я глубоко вздохнула. Что ж, может, Гилберт и прав. Но мне бы так хотелось, чтобы мне тоже читали стихи. Вот так, душевно, таинственно. Я почти любила Сэя Аллени…

Стоп! Что это я? Разомлела, как школьница какая-нибудь. Щеки предательски вспыхнули. Гил тихо засмеялся. А мне что-то стало не до смеха. Потому что стихотворение закончилось, и последние слова редактора слышали те, кто собрался вокруг дома. И теперь они о чем-то подозрительно перешептывались.

– Гил, нам пора, – потянула начальника за рукав.

– Почему? Мы еще не закончили.

Он сидел к девушкам спиной, поэтому не заметил их странных передвижений. А я-то – лицом!

– Вы что-то имеете против стихотворений господина Аллени? – Похоже, дамы достигли согласия и двинулись к нам.

– Ничего! – поторопилась заверить их. – Прекрасные стихи, я сама в восторге.

– Ненси, я же сказал… – нахмурился Гил – и вдруг что-то понял, потому что заулыбался группке девиц. – Я же сказал, что строки хороши. Вам тоже понравилось, дамы?

Дамы остались глухи к лести, пусть даже направленной в сторону их кумира. Наоборот, оглядывались по сторонам, будто присматривая, чем бы вооружиться.

– Нам пора, приятно было пообщаться.

Гил понял, что скоро нас превратят в живые памятники таланту Аллени, и рванул к дыре. А я? Подхватила юбку и пустилась бежать за Гилбертом. На самых подходах к лазу даже перегнала начальника и на ту сторону спасительного забора нырнула первой. Впрочем, останавливаться на достигнутом не собиралась и в том же темпе вылетела на улицу. Коляски с лошадьми не было. Конечно, Гилберт ведь не знал, насколько мы задержимся, а маячащая у чужого дома коляска – это как минимум странно. И куда бежать дальше?

– Помогите!

А это уже Гилберт. Вернуться – сметут. Оставить начальника – сама останусь без работы. Да и жалко его, все-таки человек. Поэтому вздохнула – и перебралась обратно к Эмберли.