– Вот именно, – подтвердила она.

– И поехала отмечать радостное известие в ресторан?

– Нет, в ночное кафе.

– В какое?

– «Веселые бабочки».

– Так…

Вера смотрела на следователя то ли со скрытой насмешкой, то ли с лукавством.

– Вы были на этом празднике жизни? – спросил он.

– Конечно, – кивнула Артамонова, и вдруг неожиданно для Александра и Мирославы ее лицо приобрело выражение озабоченности.

– Что случилось?

– Ради бога, не говорите об этом моему мужу. – Она молитвенно сложила руки на груди.

– Почему? – удивился Наполеонов.

А Мирослава уже догадалась о причине и, отвернувшись в сторону, улыбнулась.

– Потому что, – пролепетала Вера, – мы были там не одни…

– И что с того? – все еще не понял следователь.

– Понимаете, мой муж, он может не так истолковать…

– Что истолковать? – рявкнул уставший от загадок следователь.

Вера кусала губы.

– Там были мальчики по вызову, – пришла ей на помощь Мирослава.

Артамонова кивнула.

– Ну, вы даете, – пробормотал следователь, переводя взгляд с Веры на Мирославу и обратно.

– У меня там ничего ни с кем не было, – прошептала готовая расплакаться Вера.

– Мы ничего не скажем Василию Афанасьевичу, – заверила ее Мирослава и толкнула Наполеонова локтем в бок.

Тот тихо ойкнул и поспешил подтвердить:

– Да, мы не скажем ему об этом ни единого слова.

– Спасибо вам! – Вера подскочила к не ожидавшему подвоха Наполеонову и звучно чмокнула его в щеку.

Она хотела то же самое проделать с Мирославой, но та успела отскочить в сторону и быстро проговорила:

– Не стоит благодарности.

– Вы не понимаете! Вы сейчас только что спасли наш брак.

– Замужним дамам надо бы быть поосмотрительнее, – пробурчал недовольный Наполеонов.

– Я знаю, но Женя такая напористая! Была, – добавила Артамонова, – я не смогла ей отказать.

– В кафе и обратно вас возил Глеб Матвеевич Земской?

– Да.

– Вы уверены, что он будет держать рот на замке?

– Он не знает, кто присутствовал на вечеринке. К тому же он не из болтливых и не любопытен.

– А теперь, Вера Максимовна, расскажите нам об Адаме Сергеевиче Верещаке.

– Об Адамчике? – улыбнулась Вера. – Он – душка!

– Мог ли он убить Евгению Бельтюкову?

– Да что вы такое говорите! – Вера испуганно замахала на следователя руками. – Он любил Женечку!

– Но она его бросила.

– Ничего она его не бросала! – вырвалось у Артамоновой. Она тотчас прикрыла рот ладонью. Но было уже поздно.

– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, – строго проговорил следователь.

И, взглянув в его глаза, Вера поняла, что придется все рассказать. Совершив оплошность и проговорившись, она сама не оставила себе выбора.

– Хорошо, – сказала Артамонова, поглубже забиваясь в кресло, – Женя и Адам очень любили друг друга.

Женщина вздохнула и продолжила:

– Но Валентин Гаврилович не хотел, чтобы Женя с ним встречалась.

– Почему? – невинно поинтересовалась Мирослава.

– Вы еще спрашиваете?! – не поверила Вера своим ушам.

– Спрашиваем, – кивнул Наполеонов.

– Послушайте, вы что, с луны свалились?

– Нет, а что такое? – округлил глаза следователь.

Мирослава отлично понимала, к чему клонит Артамонова, но сделала вид, что ни о чем не догадывается.

– Ладно, – махнула рукой Вера, – объясняю для тех, кто все еще не в курсе. Общество у нас давно расслоилось. И богатые не хотят, чтобы их дети встречались с бедными. Адам – всего-навсего артист цирка. А Евгения – дочь миллиардера. Была… – снова поправила сама себя Артамонова.

– Где Бельтюкова и Верещак познакомились?

– Как где?! – Вера округлила глаза. – В цирке!

– Дочь миллиардера посещала цирк? – спросил следователь с хорошо скрытой иронией.